Онтологически человек: Битва деревьев - стр. 16

Повисла пауза.

Эйрмид, слушавшая это все молча – только глаза блестели поверх чашечки – опустила ее, наконец, на стол, и обернулась к дочери:

– Как тебе в Срединных землях?

– Очень… шумно, – помедлив, сказала Нимуэ.

Эйрмид рассмеялась и оглянулась на Врана:

– Отлично сказано! – она потянулась к вазочке, зачерпнула апельсинового джема и опять глянула на Нимуэ. – Когда мне бывало слишком шумно среди людей, я всегда уходила на молекулярный слой. Любой человек способен вызвать восхищение, если рассматривать его как биологическую систему. Такой потрясающе сложный механизм. Такой хрупкий. Так чутко отзывающийся на внешние реакции, так подробно несущий на себе слепок окружающей среды. Совершенно восхитительно!

Вран скептически хмыкнул.

– Да-да. Стоишь, бывало, посреди Ночи Длинных Ножей – и восхищаешься, восхищаешься…

Эйрмид пожала плечами:

– Обычный передел территории. По всем лесам весной то же самое. И вообще, – она отправила в рот очередную ложку, – я считаю, что мы не можем осуждать людей. Такая степень биологического детерминизма нам и не снилась.

– Существо, обладающее бессмертным духом, не имеет никакого права ссылаться на биологический детерминизм, – отрезал Вран.

Эйрмид и Нимуэ опять переглянулись. Нимуэ отхлебнула воды из стакана, чтобы скрыть улыбку.

– Кстати, – небрежно сказал Вран, намазывая масло на тост. – Как там твой смертный? Я бы на твоем месте не привязывался к нему слишком сильно. Люди – это ненадежно.

Стало тихо. Стайка пузырьков в стакане воды перед Нимуэ поднялась со дна и с шипением скользнула вверх.

Нимуэ поднялась.

– Мне пора. У меня встреча с Рианнон. Будет невежливо заставлять главу Круга ждать.

Она поднялась из-за стола и шагнула из раскрытого окна – только ветер взметнул легкие занавески.

Вран повел в сторону окна зрачками и продолжил намазывать тост, как ни в чем ни бывало.

Эйрмид вспорхнула из-за стола и высунулась в окно чуть не по пояс:

– Учится! Раньше ей ходить напрямую через Аннуин не давалось, – гордо заявила она через плечо. – Сильное чувство, конечно, помогает… – Эйрмид развернулась. – Но все равно, не дави на нее так. Девочка и так изо всех сил старается тебя впечатлить.

Вран бросил на нее короткий взгляд исподлобья:

– Я не давлю. Я предупреждаю. С людьми всегда выходит одинаково.

Эйрмид оперлась на спинку стула и постучала носком об пол.

– Мирддин – не только человек. Он еще и сын Гатты.

Вран поморщился:

– Сам Гатта никаких радужных иллюзий по этому поводу не питает.

– Гатта просто боится надеяться. Он еще больший пессимист, чем ты. Вам вечно кажется – если отчаяться заранее, потом будет не так больно. Нет, не будет! Это не помогало, не помогает и не поможет никогда! И вы оба это прекрасно знаете, а ведете себя, как сосунки! Что, никто не хоронил смертных и детей от смертных?