Онлайн - стр. 30
— Нет.
Разговор дается ему с трудом, но ничего с этим не поделать. Не знаю, как об этом говорить иначе.
— Послушай, то, что я видел… Все это очень быстро закончилось.
Теперь ясно, когда он смотрел на меня. Мой единственный фиаско, по закону подлости сразу после нашей встречи.
— Да, вчера это было очень быстро, — киваю. Не уверена, но, кажется, у меня горят щеки. — Я думала о тебе.
Вот теперь у него отваливается челюсть.
Я тоже прекрасно понимаю, зачем мужчины смотрят такие видео. И ясно, чем Соловьев занимался до или после. Хотя не ясно, успел ли он вообще кончить за ту короткую сессию прошлой ночью.
Вид у него такой, как будто я своими глазами застукала его за мастурбацией.
Криво усмехаюсь.
— Ты ведь смотрел на это… с одной целью.
— Ага, — выпрямляется он, хватает за талию и притягивает к себе. — Хотел тебя забыть.
— Не вышло, судя по всему, — сжимаю его член через джинсы.
Он хрипло стонет.
— Не делай так, иначе я никуда не отпущу тебя сегодня, — шепчет он, поглаживая большим пальцем мои губы.
— Тебе и не нужно меня отпускать.
Соловьев отстраняется.
— Что ты сказала?
До меня с запозданием доходит, что я только что ему предложила.
— Э-э-э… — тяну я. — Ну я имела в виду, что…
Это самое безумное предложение, которое я когда-либо предлагала мужчине. Даже когда в садике предложила сбежать всей группой на Северный Полюс — это и то было реальней.
— Ты хочешь, чтобы я смотрел на тебя… В живую, — припечатывает Соловьев и вжимает меня в капот. — Серьезно, Лера? Ждать рядом, пока ты кончаешь для других? Это ты предлагаешь?
Он на взводе и едва сдерживается. А я не могу ответить, потому что он терзает мои губы прерывистыми поцелуями, а его рука пробирается под одежду, под лифчик, который он так и не расстегнул сегодня. Я вздрагиваю, когда его холодные пальцы касаются сосков.
Соловьев трет его пальцами, и я стону в голос. Низ живота пылает огнем. Если я коснусь себя сейчас, то кончу еще быстрее, чем вчера.
Хватаю его водолазку и заставляю нагнуться.
— Если ты так и не трахнешь меня сегодня, Соловьев, я тебя прокляну. Мне надо поработать, а значит, ты останешься рядом. Можешь не смотреть, если не хочешь. Но будь уверен, кончать я буду только для тебя.
Он натурально рычит и почти опрокидывает меня на капот, губы горят от его поцелуев. Щетина колется сильнее. Он ударяется бедрами о мои разведенные ноги.
— Это самая безумная вещь, которую я когда-либо слышал.
А потом он приподнимается, нависая над капотом и мной, и говорит:
— Но я был бы еще большим безумцем, если бы отказался. Так что не смей кончать, Лера. Ты обещала.