Онлайн - стр. 27
— Подумаю, — обещаю я.
Хотя думать уже не о чем. Все решено. Я в ее глазах редкостный мудак и я сам сделал все, чтобы так оно и было.
И все-таки только я могу ей помочь. Ведь ей действительно нужна нормальная работа.
Зинаида прощается, и следом уходят мои парни. Они займутся мостом в понедельник за счет фирмы, а если тендер выиграем, то просто внесем траты в список. Если нет… Ну, значит, нет.
— Давай лучше я.
Я повел коляску сам. Невозможно смотреть, как она пыталась оттащить ее сама. Хочется сказать о многом, но не сейчас, когда между нами седая бабушка в кресле.
Удивительно, но все это время я не знал ее имени. Нарочно рвал все связующие нити. А она все равно оказывается рядом. Смотрю на ее профиль, пока она старательно отводит глаза.
— Валерия, значит… Вот и познакомились.
После всего. Она косится на меня и моментально понимает, что заявление я в глаза не видел после того, как она его написала. Да, Лера, я его уничтожил в шредере, чтобы держаться от тебя подальше, но ты ворвалась в мою жизнь сутки назад и, кажется, теперь все вертится вокруг тебя.
Она вдруг хватается за мою руку, у нее ледяные пальцы. Хочется спросить, есть ли у Леры вообще теплое пальто, потому что ветровку не носят, когда по вечерам изо рта уже валит пар.
Она обегает коляску и опускается перед бабушкой на колени. Прямо рваными коленками на холодную землю.
— Валерия… — едва слышно шелестит женщина.
В глазах Леры стоят слезы. Она боится моргнуть, чтобы это наваждение не исчезло.
— Так зовут мою внучку, — произносит женщина, мечтательно глядя вдаль, и Лера все-таки моргает.
По щекам бегут слезы.
Старушка замолкает, а Лера так и сидит, замерев перед ней, ждет, что бабушка вспомнит ее. Или скажет что-нибудь еще.
Я оставляю коляску и подхожу к ней, поднимаю с колен. Она дрожит, цепляясь за меня.
Вожу рукой по голове, плечам и спине. Сейчас в этих жестах нет вожделения и страсти. Мне стыдно. За то, что другие женщины привили привычку, что все покупается и продается.
Теперь я, черт возьми, действительно хочу ее спасти. Хочу помочь.
Она трет тыльной стороной ладони глаза и отстраняется.
Вечерний тусклый полумрак делает ее кожу бледно-восковой. Глядя на меня, она вновь закусывает губу. Пытается отвести взгляд, но я наклоняюсь и целую ее.
Она замирает. Самое время оттолкнуть, послать или наорать. Но Лера отвечает на поцелуй, обхватив меня за шею обеими руками. Она смешно балансирует на цыпочках, ее тело под моими руками вытягивается в струну.
Мы целуемся какое-то время, а потом, так и не говоря ни слова, я снова берусь за коляску. Когда мы добираемся до пандуса, то кругом уже темно. Горит только фонарь над входом.