Онлайн - стр. 22

Она пытается опустить футболку и лифчик, но я перехватываю ее руки.

— Оставь, как есть.

Она тяжело дышит. То ли еще от оргазма, то ли от ярости. На щеках румянец.

Сидит на пятках, смотрит на меня снизу вверх. Покорности во взгляде — ноль целых, ноль десятых. Ее бы поднять, уложить животом на стол и…

Вместо этого приспускаю боксеры.

— Хочу трахнуть твой рот.

Теперь ее черед смотреть на меня. А я бы все отдал, чтобы узнать ее мысли.

Если она пришла сюда, чтобы спать со мной, то такой быстрый минет вполне вписывается в картину ее мира. Лучший путь к сердцу мужчины. Или его кошельку.

Она переводит взгляд ниже. На ставший малиновым от напряжения член. Давай же, детка. Сделай так, чтобы я мог тебя возненавидеть. Ты так умело работала рукой. Покажи же весь свой опыт.

Она глубоко вздыхает… и рывком поднимается на ноги.

Она не стоит вровень со мной, в ней куда меньше сантиметров, но сейчас она кажется даже выше, чем она есть на самом деле. Она расправляет плечи, возвращает на место лифчик, поправляя по очереди то одну, то вторую грудь.

Ее груди мне теперь не видать. Это ясно, как день.

Не сводя с меня взгляда, расправляет мятую футболку. Нагибается и натягивает вторую штанину. Заправляет футболку и застегивает пуговицу.

И говорит:

— Нет.

Разворачивается, подхватывает рюкзак, ветровку, паспорт с пола и уходит.

А я остаюсь стоять с членом наголо, а на языке все еще чувствую вкус ее киски, слизанный с пальца.

****

А это французские пожарные и они согласились подсобить читательницам новой книги, пока автралийские пожарные отдыхают после честно отработанной дилогии :))

9. Глава 9: Лера

Я не делаю минеты.

Это не прихоть и не брезгливость. Это то, что я вынесла из детства.

Вы скажите, хреновое, поди, было детство. И будете правы. Когда твой ближайший родственник пихает тебе член в рот, пока ты играешь с куклой, это действительно уже мало похоже на детство. Но еще хуже, когда ты все-таки начинаешь рассказывать об этом, давясь слезами и соплями, перебарывая заикание, а тебе не верят и называют «маленькой лгуньей».

Защиты нет. И однажды все повторяется. Только теперь даже жаловаться бесполезно.

Наверное, я одна из тех, кого, как у классика, «среда заела». Своим существованием лишь подтверждаю теорию о том, что девочки из неблагонадежных семей чаще других идут по наклонной.

Что ж, я уже рассказывала, что не сразу пришла к этой профессии. И все-таки еще долго продержалась как можно дальше от нее, но не срослось.

Бабушка — единственная, кто поверила мне. Она докопалась до сути, не стала сомневаться ни минуты и забрала меня к себе. С тех пор я не видела никого из членов моей семьи.