Онлайн - стр. 21
Если бы я не видел, как она трет свою киску своими же пальцами вчера вечером, то сегодня был бы на седьмом небе от счастья. Я бы уже истратил весь запас презервативов, какой только имеется в офисе. А потом повез бы ее домой, запер в своей спальне на все выходные и трахал бы так, чтобы оба потом не могли ходить.
Но я видел вчера, как она стягивала свои трусики по приказу неизвестных мужиков в онлайн-чате.
И то, как теперь она управляет моими пальцами, очень похоже на то же, что она делала вчера. И стонет она так самозабвенно, как будто отдается самому любимому мужчине в жизни.
Вчера она стонала также.
Она пытается убедить меня, что думала обо мне, что с самой первой встречи хотела, чтобы ее оттрахали на этом столе. Серьезно? И я должен поверить в это? Если бы это было так, я бы не дрочил в туалете ресторана, пока за дверью бесновались Бэтман и человек-паук.
Она фальшива от и до.
Может быть, и паспорт она забыла здесь неслучайно. Если уж были у нее такие желания, в которых она созналась. А почему нет? Шансов стать моим секретарем у нее нет. Значит, есть только шанс стать любовницей. Отдаться на столе в офисе? Лучший шанс вскружить голову мужчине, а потом платить ему телом в обмен на подарки.
Такая будет сосать в пробке и отдаваться между совещаниями по щелчку пальцев.
Но мне такая не нужна.
Я боялся сломать ее и потом вышвырнуть из своей жизни. Но прикасаться к ней теперь, значит, впускать в жизнь мерзость и продажную любовь. Я, конечно, не думал об этом вчера, когда дрочил на ее видео. Мной управляли другие инстинкты. Но я предельно четко понимаю это теперь, когда она извивается подо мной, якобы желая одного — чтобы мой член оказался в ней.
Нет, детка. Ты наркотик. Это ясно с самого начала. И я не дам развиться этой зависимости.
В этой мысли есть огромная доля сожаления, горечи и яда. Я уже пригрел в офисе ту, которой нужен был не я, а тот, кто готов платить за ее любовь. Я учусь на своих ошибках. Дважды не попадусь.
И все же я ввожу в нее сразу два пальца, и чувствую, какая она узкая, тугая, хотя и мокрая.
Но это ничего не доказывает.
По ее косе и рваным джинсам, пухлым губкам и тугой киске ни в жизни не догадаешься, чем она зарабатывает на жизнь. Видимо, просто недавно в этой каше варится.
Могу я дать ей работу и открыть двери в другую жизнь? В таком случае мне остается только надеяться, что торговля телом выветриться из ее головы. И что она не станет для меня второй Мариной.
Слишком хрупкие надежды, похожие на самообман.
Поэтому я говорю ей:
— На колени.
И с сожалением вижу, как расширяются ее серые глаза. Как в них вспыхивает обида, непонимание, десятки вопросов, которые она не произносит. А покорно спускается вниз со стола, так и оставаясь в одной штанине. Вторая тянется следом.