Она ушла, но обещала вернуться - стр. 13
Выйдя на улицу, я глубоко вдохнула свежий, морозный воздух. Все вокруг припорошило снежком, и он уже, наверняка, не растает, хоть и мороз совсем небольшой. И если бы не тот факт, что из моей памяти выпало целых полгода, я бы насладилась окружающей природой и деревенской атмосферой.
В Москву улетала в начале июня, а сейчас скорее всего конец ноября, это удручало и нервировало. «Ну, не бывает такого!»
Чтобы еще больше не загонять себя в тоску, отогнала мрачные мысли и огляделась по сторонам.
У Дорофеи оказался просторный двор, видно, что когда-то хозяйство было богатое, а сейчас пришло в упадок. Пустые стойла и дровяник без дров подтверждали это.
– Маша! – я догнала детей, которые уже подошли к воротам. – А вы много скотины держите?
– Раньше много держали, а сейчас только одна корова, да кур с десяток. Как отца и брата забрали, стало тяжело, не справляемся, половину забили, а другую половину распродали, – на ее глазах вновь навернулись слезы, и я не стала продолжать разговор на болезненную для нее тему.
Ерофей, не дожидаясь нас, схватил деревянные волокуши и потащил их со двора. Дальше мы шли молча до самого леса. Деревня оказалась небольшой, максимум на тридцать дворов, ее окружал высокий забор частокола. А на входе стояли два суровых, бородатых дядьки.
– Машка, куда собрались? – окликнул нас один из них.
– За хворостом, куда ж еще!
– Смотрите в оба, недалеко от деревни нечисть шалит. Совсем распоясалась, уже днем охотится и добрый люд пугает.
– Спасибо, дядь Мить! – этот самый дядя Митя осмотрел меня с ног до головы хмурым, подозрительным взглядом. Потом хмыкнул в бороду и опять обратился к Маше.
– Смотрю, Дорофея, как всегда, справилась и выходила вашего найденыша.
– Её зовут Катя. Она теперь будет снами жить, – «Не Маша, а находка для шпиона! Все выложила!» – с досадой подумала я.
Мужчина ничего не ответил, только опять хмыкнул в бороду.
До леса было не далеко, и через десять минут мы принялись за работу. На окраине хвороста практически не осталось, видимо, уже все собрали, поэтому пришлось углубиться в чащу.
Оставив волокуши, дети ходили вокруг них и собирали сухие ветки. А я задавалась вопросом: «Неужели не проще распилить сухие упавшие деревья, которых полным-полно вокруг, и запастись на зиму, да и вообще, чтобы не бегать часто в лес?» Спросив об этом у Маши, выяснила, что она не знает, что такое пила. У них есть топор, которым рубить мог только папа или Михаил, а Ерошка еще мал для этого. Поэтому они уже третий год топят печь хворостом. Получив такой ответ, я долго недоумевала и решила больше ничего не спрашивать.