Она развалилась. Повседневная история СССР и России в 1985-1999 гг. - стр. 27

По мере того, как масштабы акции были осознаны, поддержать шахтеров решила Федерация независимых профсоюзов России, наиболее лояльная властям профсоюзная организация. 22 мая на Генеральном совете ФНПР было объявлено о начале сбора средств для помощи протестующим, а также о поддержке требований объявления импичмента Борису Ельцину. Впрочем, последнее, скорее, происходило в рамках поддержки думской оппозиционной повестки, продвигаемой в то время силами КПРФ. В это же время состоялось обновление руководства политического отделения ФНПР – партии «Союз труда», которую в эти дни возглавил Андрей Исаев. Александр Желенин, писавший о происходящем в руководстве ФНПР для «Независимой газеты», выражал уверенность в том, что на волне радикализации снизу у ФНПР и «Союза Труда» есть все возможности стать аналогом лейбористской партии в российской политической системе («Нелояльные профсоюзы», НГ, 23.05.1998). Впрочем, как показали дальнейшие события, это стало лишь путем к будущему созданию партии «Отечество», а позже – «Единой России».

Газета «Завтра» спустя некоторое время после начала «рельсовой войны» тоже начала выражать беспокойство за ее последствия. В передовице Александра Проханова в 21 номере газеты было написано следующее: «Неделю, пока длятся шахтерские бунты и разорваны железные дороги, связывающие страну в единое целое, Россия живет, как конфедерация, отдельными кусками, с несуществующим Центром, и это репетиция распада России»[12]. Проханов писал о желании неназванных «банкиров» использовать шахтерские протесты и предполагал, что скрытая цель происходящего – попытка превратить Россию в конфедерацию с максимально ослабленным центром. Таким образом, постепенно представители разных политических сил находили свои причины, чтобы критично высказываться о происходящем или подозревать тайные механизмы, приводящие протест в движение.

Одновременно шахтеры подвергались критике по центральным каналам и в части федеральной прессы, основным посылом которой были проблемы, создаваемые перекрытием дорог всей национальной экономике.

Как бы то ни было, первые усилия властей, приезд министров в регионы и начало выплат, а также обещание дополнительных денежных средств вскоре привели к разрешению ситуации. Уже 24 мая шахтеры очистили рельсы во всех регионах страны. В этом смысле вряд ли приходится говорить о том, что участники протестов действительно ставили далекоидущие планы по обязательной смене власти.

Впрочем, вскоре требования об отставке президента вновь появились среди шахтерских лозунгов. Однако на этот раз сам протест принял хоть и отчасти яркую, но достаточно безопасную форму. Шахтеры разбили лагерь у Дома Правительства на Краснопресненской набережной и начали многомесячную акцию у ограды правительственной резиденции на Горбатом мосту. Акция началась 11 июня с приезда в Москву шахтеров из Воркуты, представляющих Независимый профсоюз горняков. Если судить по репортажу «Известий» от 16 июня 1998 года «Московская лава оказалась пустой», появлению шахтеров у Горбатого моста предшествовала демонстрация, во всяком случае, отмечается, что горняки прошли от Ярославского вокзала до Белого дома «стройными рядами». Об этом сообщал автор материала Петр Брантов, проведший один день в лагере шахтеров. Также в репортаже Брантова рассказывается и о поддержке, оказанной шахтерам мэром Москвы Юрием Лужковым: «В этот день знакомый с народными чаяниями московский мэр послал шахтерам пирожки и квас из „Русского бистро”». Про пирожки и помощь московского мэра упоминается не один раз. В частности, мэрия поставила на территории лагеря мобильный туалет, а также прислала цистерну воды для гигиенических процедур. По поводу присланных туалетов Брантов приводит следующий диалог шахтеров: