Она полетела, она все-таки полетела… - стр. 27

Моя детская одежда отвечала этим требованиям. Штаны с начесом я выправляла на валенки. Так и снимала их кучей. Всё было обмерзшим. Приходилось мою гуляльную одежду выколачивать на крыльце, отщипывать от начёса комочки снега и льда. А потом, всё это развешивать по отопительным батареям. Только однажды я попала впросак. Положила на горячую батарею мокрую кроличью шапку с ушами. За ночь она так усохла и состарилась, что я её больше не смогла её одеть.

Зимой было здорово падать в снег – чисто и не больно. Летом совсем не то. Бежишь, бывало, этак скорости на четвёртой, и вдруг чувствуешь, что отрываешься от земли… Доли секунд полета, а сколько всего передумаешь за это время. И… приземление… Очень даже плотный контакт с землёй. У меня до сих пор колени чёрные от этих контактов. Это шлак врос, под кожу ушёл. У нас дорогу раньше всегда шлаком посыпали.

Да, зимой падать лучше, чем летом или весной. Весной – совсем плохо.

Купила мне мать как-то пальто драповое. Красивое такое – красное в чёрную крапинку.

Снег сошёл. Солнце припекало. Я вышла погулять в своём новом пальто. Хотела привыкнуть к нему, освоиться. Ну, вы знаете, бывает так с новой одеждой. Сначала неуютно себя в ней чувствуешь, пока не привыкнешь. Вот поэтому я и решила обновить пальто и уж назавтра в нём смело идти в школу. Отец распиливал отходы, привезенные с пилорамы для растопки котла, и уносил их на двор. Я сначала степенно ходила возле него в своём новом пальто. А потом осмелела и начала бегать. Отец очень спокойным тоном несколько раз предупредил меня:

– Смотри, Ленк, упадёшь.

Но я продолжала бегать:

– Не упаду, не упаду, не упа…

И, не договорив «…ду», растянулась в середине ручья, в самой грязи.

Когда я встала, то вид мой был жалок. Новое пальто было обновлено на все 100 %. С него стекала грязь вперемешку с опилками. Отец таким же спокойным голосом констатировал:

– Я же тебе говорил, что упадёшь.

Я подозревала, что наш дом населён призраками. Но мне никто не хотел верить. А я часто слышала шаги, скрип половиц, чьё-то тяжёлое дыхание. И на чердаке иногда творилось такое! «Их» видел только наш дядька – мамин брат. Вообще-то его звали дядя Витя, но мама называла его «Кому не пропасть». Она так и говорила:

– Вот «Кому не попасть» идёт.

Мы с Натальей любили «Кому не попасть», потому что он всегда приносил что-нибудь вкусненькое. Он работал маляром-штукатуром и иногда задерживался на работе – на шабашках. А нашабашившись как следует, уже не мог добраться до дома. Он приходил к нам ночевать. Спал на кухне, на фуфайке. Никогда не ложился на диван. И я думаю это потому, что «они» диван под ним качали, и «Кому не пропасть» падал с дивана. Я это знаю наверняка. Однажды, он бегал по дому и ловил «их» всю ночь то в шкафу, то под кроватью. А потом кричал нашей матери: