Она. Дневник восьмиклассника - стр. 21
Жизнь не идет по плану. Тот, кто пытается подогнать ее под свои лекала, напрасно тратит время. Трепетное отношение к своим целям, завышенные ожидания приносят одни лишь разочарования, в этом я убедился не сразу, а пройдя через то мое первое испытание, которое подготовило мне жизнь, если не считать тяжелых болезней.
До отъезда в Москву все четыре школьных года я буквально царил в классе. Теперь мое превосходство испарилось и вернулось унижениями от тех, кого я давил своим авторитетом и вызывал страх и зависть.
Короче говоря, я, тринадцатилетний подросток, оказывается, выглядел еще совсем мальчиком, у которого, скажем так, вторичные половые признаки пока что совершенно не проявились. В условленное время я пришел на футбольную площадку и буквально оторопел.
Меня встретили вовсе не те худосочные друзья, которые четыре года школы смотрели на меня снизу вверх, а настоящие дяди, – длинные, плечистые с вполне сформировавшимися мужскими лицами и огромными руками и ступнями. Они все были выше меня ростом на целую голову, и, как баскетболисты на обыкновенного человека, или, точнее сказать, олимпийские боги на простого смертного, с неподдельным удивлением воззрились на меня сверху вниз.
– Вал, это ты?
В этот день моя жизнь перевернулась вверх дном. Я, честно говоря, не знал, что им ответить. Язык без преувеличения присох к небу.
Передо мной непринужденно стояли взрослые парни, к которым я никогда не подошел бы на улице, как к сверстникам, полагая, что они старше меня, как минимум, на пять лет.
– Ты чего такой бледный? А чего такой маленький?
Я с трудом выдавил из себя:
– А вы чего такие огромные?
Они заржали как молодые жеребцы.
– Да нормальные мы! Ладно, пошли.
Настроение у них заметно улучшилось, а мне играть расхотелось. Я был, в самом деле, убит, раздавлен, уничтожен. Такого сюрприза я никак не ожидал! В Москве лишь два мальчика в классе были длиннее меня, остальные имели сходную комплекцию или были меньше. Я не мог понять, почему мои сверстники из моего города так разительно выросли за каких-то два года. В тот день я, кажется, в самом деле, готов был пожалеть о том, что возвратился в свой класс, лишь мысли о Лене по-прежнему придавали мне мужества. Я должен ее видеть каждый день, поэтому я должен учиться именно в этой школе и именно в этом классе! Я люблю ее, теперь я был в этом убежден, и не верил, что судьба в ответ на мое горячее искреннее чувство ответит гадостью.
В Москве я неплохо научился играть футбол, даже участвовал в чемпионатах района, однако мои повзрослевшие сверстники брали не ловкостью и финтами, а физической силой. Пару раз они хорошо меня уронили, как видно, чтобы убедиться, что тот их Вал, которого они уважали и даже опасались, теперь стал совершенно никаким – бледный головастый мальчик, задержавшийся по неизвестным причинам в доподростковом периоде.