Она. Дневник восьмиклассника - стр. 20
Теперь я беру ложку в ту руку, в какую на данный момент хочу, и с удивлением замечаю, что все чаще ем левой рукой. Мне хочется брать ложку в левую руку, и никто, даже английская королева на приеме в Букингемском дворце не посмеет обращать на это внимание.
В августе перед началом учебного года отец окончил академию, мы вернулись из Москвы в наш город, мне предстояло идти в седьмой класс, и я предвкушал встречу со своими одноклассниками. Мы не виделись два года!
Первым звоночком судьбы была реакция Самолова, – он скорее удивился, чем обрадовался. Прибыв в родной город, я первым делом позвонил ему домой.
Начало разговора было эмоциональным.
– О, привет!
Мы коротко поговорили о том, о сем, а затем я вдруг услышал в свой адрес плохо скрытое колкое замечание.
– Чего ты вернулся в эту дыру?
Такой вопрос мгновенно поставил меня в тупик. О Москве Самолов говорил с придыханием, однако меня столица нисколько не прельстила за те годы, что я жил в ней.
Конечно, Кремль, Красная площадь, Детский мир с замечательными игрушками и все такое, однако в остальном она напоминала бездушный заасфальтированный муравейник, в котором массы рассеянных существ постоянно спешат куда-то, словно заводные ходячие механизмы. Споткнешься, упадешь на мостовую, и, кажется, все равно никто не заметит, все будут продолжать мчаться мимо. Я не мог понять, чем так Самолову приглянулась Москва!
– Слава, папе предлагали остаться в столице, однако я мечтал о том, чтобы вернуться, потому что здесь ты, здесь наше детство, наш класс.
О Котовой я, естественно, умолчал.
– Детство? Хм, и что дальше? Нет, Вал, все-таки зря ты вернулся!
Он с детства звал меня Валом, в этом обращении всегда сквозило уважение, а теперь как будто что-то треснуло в его уважительной интонации, проявилось явное непонимание и даже насмешка.
– Слушай, Славка, ты как будто не рад, что я вернулся!
– Не рад? Да нет, рад, конечно. Просто здесь отстой, ничего не светит. Ладно, замнем для ясности. Мы в футбол играем во дворе за нашей школой, знаешь? Приходи к трем часам.
Вся моя уверенность куда-то мигом улетучилось. Славка говорил как взрослый, а я еще оставался в своих детских мечтах.
В Москве мы с ребятами-одноклассниками целыми днями пропадали на дворовом стадионе. Я пристрастился к футболу, а зимой мы играли в хоккей на школьной коробке с хорошим льдом, у меня была хорошая клюшка, шлем и краги. Не знаю, то ли мое увлечение футболом и хоккеем сыграло какую-то роль, то ли переезд, стрессы, болезни, или новый климат, – в Москве по сравнению с нашим городом было гораздо меньше солнца, а овощи и фрукты мы покупали исключительно в магазинах, – однако что-то случилось с моим ростом. Может быть, сказались стесненные жилищные условия, – нам приходилось снимать однокомнатную малогабаритную квартиру. Единственная комната была и родительским рабочим кабинетом, – мама как раз тоже поступила в московскую аспирантуру, – и спальней, и гостиной, к отцу чуть ли не каждую неделю приходили друзья-однокашники по академии и засиживались допоздна.