Он украл мои сны - стр. 92
Первым, кого он увидел, войдя в офис, была Таня. Она сидела за секретарским столом, напротив входа, и что-то смотрела на компьютере. Повернув голову, она радостно улыбнулась:
– Привет! А я тебя тут поджидаю.
Глава 41
Всё то время, что они с Таней не были близки, во время этого адского испытания, устроенного ею, у Андрея были кое-какие похождения, в итоге которых он понял, как сильно любит её. Алсу из Казани, некоторые питерские знакомые, опять же Марина. Но они дали ему только наслаждение, но не полноту счастья. В их объятиях Андрей мечтал о Тане, и в который раз он убедился, что из всех женщин его влечет она одна. После очередного приключения в Ставрополе (обычно всё это происходило в командировках) он полностью осознал, как дорога ему Таня. Если придраться к словам, надо сказать, что он ей изменял. Таков общепринятый термин. Есть и другие, означающие то же самое, но менее употребительные. Но если вдуматься глубже, он ей не изменял. Он искал её, искал в других и понял, что найдёт только в ней самой. Он чувствовал всю бесполезность своего воздержания, злился и даже испытывал какой-то страх при мысли, что вся необъятность его желаний отныне сосредоточена на таком малом количестве живой материи, на одном-единственном хрупком предмете. И оттого, что к его любви примешивались нетерпение и ненависть, он только сильнее любил Таню.
В тот день, увидев её в офисе после того, как переговорил с Халанским, Андрей моментально забыл свои страхи, отбросил подозрения и ревность – так открыта была её улыбка, таким счастьем светились её глаза. С работы они поехали в «Замок на песках», поужинав, отправились к ней домой. Таня готовилась к встрече, домашние – мать с братом, были отправлены к бабушке. Ей хотелось, чтобы эта встреча произошла в привычной обстановке, дома, а не в гостинице или на съемной квартире.
Обстановка её комнаты изменилась с тех пор, когда он тут последний раз бывал. Вместо мягкой мебели кроваво-алой раскраски появилась кровать, покрытая пледом нежно-персикового цвета.
Рисунок бледно-зеленых с цветами на длинных стеблях обоев повторял плавные изгибы лилий, и это придавало всей обстановке хрупкую томность болотных растений. Высокое зеркало стояло слегка наклонно в раме из переплетенных тонких стеблей, которые заканчивались нераспустившимися венчиками цветов, и эта рама сообщала зеркальной поверхности свежесть воды. Перед кроватью лежала шкура медведя.
– Андрей! Мой любимый Андрей!
Больше Таня ничего не могла выговорить.
Она видела его тяжёлый, блестевший желанием взгляд, она смотрела на него, и глаза её затуманивала страсть. Огонь, пылавший у неё в крови, пламя, сжигавшее её лоно, горячее дыхание, распалявшее её грудь, влажный жар чела волной прихлынули к её устам, и Таня впилась в губы своего возлюбленного долгим поцелуем, пламенным и свежим, как цветок, окропленный росой.