Он - мой враг - стр. 3

Тавади распахивает дверь и пропускает меня внутрь. Грудь теснит комок волнения: я еще никогда не видел новорожденных. Не доводилось. Своих детей не завел, а с бывшими друзьями связи растерял. Работа, дом, клиника, тренажерный зал – вот и все мои развлечения.

– Погоди. Половину денег убери из коробки. Пригодится еще.

Босс закрывает меня, и я быстро распихиваю пачки по карманам. Нас никто не видит, поздний вечер, почти ночь. Вокруг тишина и пустота.

Стекло перегородки палаты недоношенных напоминает экран телевизора, на котором в этот момент идет фантастический фильм.

В рассеянном свете, льющемся от настенных светильников, комната кажется царством пластика, стекла и металла. Блестят штативы капельниц, с мерным жужжанием работают мониторы и другая аппаратура, сквозь прозрачные стенки кувезов* виднеются розовато-желтушные дети, маленькие, худые и беспомощные, как цыплята. Настоящие инопланетяне.

Я настороженно наблюдаю за боссом. Он стоит у входа и смотрит на сморщенное личико новорожденного, который дышит тяжело и часто. Изредка маленькое тельце вздрагивает, и тогда приходят в движение ручки и ножки, открывается вот-вот готовый разразиться криком рот.

Босс брезгливо кривит губы. Что он хочет увидеть? Знакомые черты? Я тоже вытягиваю шею. Ничего, совсем ничего нет от Лизы. Ни нос картошкой, ни мягкий, дрожащий подбородок, ни темные волосенки не напоминают мне о хохотушке-шатенке.

Тавади усмехается углом жесткого рта, глубоко вздыхает и выдыхает через рот. Тревожный знак. Он напряжен и едва сдерживает раздражение. Я тоже настораживаюсь. Зачем мы здесь? Что босс хочет увидеть? Я ни на мгновение не поверил в кражу и грабителей, убивших Лизиного мужа. Чаки не зря ошивается поблизости.

«Господи, отведи беду! – на секунду закрываю глаза. – Не дай свершиться еще одному греху!»

Но мысль мелькает и прячется в тайниках сознания.

– Господин Тавади, наденьте халат и шапочку, – окликает босса медсестра и протягивает ему одноразовую одежду голубого цвета, а сверху кладет синие перчатки.

– А это зачем?

– Недоношенные дети очень слабы, в палате должна быть атмосфера, близкая к стерильной. Простите, – смущенно продолжает она. – Я не должна вас пускать. И без того нарушаю должностные инструкции.

– Кирилл…

– Да.

Я делаю шаг вперед и выхожу из тени.

– А это вам.

Тавади берет у меня пакет, вытаскивает коробку от торта и протягивает ее медсестре.

– Ну, что вы! Что вы! – смущается та и, почувствовала ее вес, удивленно вскидывает глаза. – Не надо. Я же так, по доброте душевной. Вы попросили показать малыша. Почему бы не помочь доброму человеку.