Он – мой лёд - стр. 38
– Прости… – тихо шепнула я, заведомо зная, что что бы ни сделала – не поможет.
Нужно было встретиться с ней раньше. За три, четыре дня. За неделю, как там, в Москве, с Тимуром. Тогда бы я успела взять себя в руки, хоть что-нибудь сделать с проклятым сердцем. Если бы только там, в Москве, я послушала собственную интуицию, если бы не отсиживалась трусливой мышью. Если бы…
– Посмотри на меня, – негромко, сдержанно попросил Паша, бережно обхватив меня за плечи и заставив заглянуть ему в глаза. – Ты не сдашься сейчас, поняла? Ни сейчас, ни когда-либо. Вспомни, что ты сказала утром Рудову. Мы отберёмся в сборную и поедем на этот чёртов чемпионат Европы. Что бы ни сделала твоя мать. Ты поняла меня? Поняла, Журавлёва?
Вместо ответа я всхлипнула и обняла Пашу, совершенно позабыв, что мы стоим на льду, и на нас смотрят. Не только тысячи болельщиков, сидящие на трибунах, но и те, что наблюдают за соревнованиями дома, включив трансляцию в интернете и расположившись возле телевизоров.
Почувствовала, как Паша потянул меня к центру катка и, не особо понимая, что делаю, послушно поехала за ним. Стоило нам остановиться, он опять обнял меня. Погладил по волосам и прошептал:
– Пора.
Подняв на него взгляд, я заставила себя проглотить вставший в горле ком и кивнула.
В последний раз Паша посмотрел мне в глаза, как будто пытался передать частицу собственных сил, вновь вселить в меня уверенность, и мы разъехались в разные стороны.
Едва я, кое-как собравшись, встала в начальную позу, заиграла наша мелодия. Я даже опомниться не успела, как она полилась над катком, устилая нотами лёд. Наполняя окружающее пространство – каждый его сантиметр, каждого, кто был на трибунах. Каждого, только не меня.
Движения – лишь заученные, почти неживые, взгляды – согласно постановке, ни ощущения единения с программой, ни эйфории. Только стук собственного сердца и боязнь, что я не смогу.
Первым же элементом стоял параллельный прыжок. Заходя на тройной сальхов, я думала об одном: не упасть, только не упасть. Закрыла глаза, оттолкнулась и вздохнула с облегчением, когда конек благополучно коснулся льда, и я заскользила дальше.
Но как бы я ни пыталась выкинуть из головы мысли о присутствии матери, не могла этого сделать. Я чувствовала её взгляд, чувствовала, что она наблюдает за мной, ждет, когда споткнусь и распластаюсь на льду. Тогда она будет довольна…
И я упала.
На выбросе не удержалась на ногах и упала, раскрывшись слишком рано. Встала и мельком посмотрела на Пашу. Одного его короткого взгляда хватило, чтобы я поняла – он не злится. Напротив, как и перед началом проката, он как будто пытался вселить в меня уверенность, так необходимую сейчас. Мысленно поблагодарила Бога за такого партнера.