Омут - стр. 34
А в тот раз шестиклассник День возмутился:
– У меня, значит, белый карандаш? Который самый бесполезный? Такое ощущение, что в наборы его кладут для количества. На фига он нужен?
– Чтобы рисовать по черному, – серьезно ответил Ром. – Белый день на черном листе.
– Но если я – белый день, то ты – черная ночь, – усмехнулся Демьян.
– Зови меня только не Ночью, а Ночем… О, придумал, Ночным Князем! – решил Ром.
– Ночкой, – фыркнул День. – Будешь Ночкой.
– Как-то совсем по-девчачьи, – обиженно пробурчал Ром.
– Ничё не знаю, – хмыкнул довольный День. – Ночка, и точка. О, я даже стихами заговорил!
Так и прилипло к Рому это прозвище.
Глава 8
Живая вода
2 октября
Цвета-с-бесом открыла холодильник. На нижней полке стояла тарелка с размораживающимся куском мяса. Стейк был бордово-красный, с тонкими прослойками жира, аппетитный и манящий.
Живая вода – еще один способ укрепиться в чужом теле.
Значит, молоко или кровь.
«Но кровь мы не пьем», – напомнило тело.
И Цвета в сердечном домике дернула за стебель, который связывал ее с Бесеной.
– Даже не вздумай!
– Ай! – пискнула Цвета-с-бесом и схватилась за сердце. – Хорошо, хорошо!
Она, прищурившись, глубоко вдохнула, втягивая в себя запах мяса. Надо подождать, когда тело свыкнется с ней и подменыш уже не сможет проделывать такие фокусы. А пока Цвета-с-бесом взяла высокую коробку с придурковатой коровой на этикетке.
Следует быть осторожной. Вдруг зайдет Вера или спросит потом, что ее дочь сделала с куском мяса. Можно, конечно, свалить на псов…
– Не вздумай! – снова окликнула Цвета из сердечного домика и сильнее дернула за стебель. – Я вегетарианка, а ты обещала мне беречь тело. Оно не твое!
– И не твое, – процедила Цвета-с-бесом, отдышавшись после приступа боли.
Хотя пить маленькими глотками холодное молоко и аккуратно кусать овсяное печенье, подбирая пальцем крошки со скатерти кухонного стола, тоже было приятно. Не мясо, но все же…
Бесена с каждым глотком живой воды чувствовала, что по-настоящему становится хозяйкой тела. Вот теперь-то она полностью завладела и разумом. Больше не требовалось представлять каталоги воспоминаний – те сами услужливо развертывались перед ее мысленным взором.
От Бесены к стенам сердечного домика протянулось несколько бус из сверкающих капелек. Это, конечно, не настоящие нити связи, но хоть что-то, теперь будет полегче.
Цвета-с-бесом допила молоко, вернулась в свою комнату и села на кровать. Положив руки на голову, она медленно провела ладонями по волосам.
Они были такие гладкие и мягкие. Трогать волосы, собирать их на затылке в хвост и позволять им снова рассыпаться по плечам было приятно. Цвета-с-бесом подошла к зеркалу и сняла с пробковой доски тонкую резинку для волос, накинутую на канцелярскую кнопку. Она отделила небольшую прядь и закрутила ее на макушке. Потом сделала еще один рог. Кривовато, но для первого раза вполне сносно.