Омут - стр. 36

Раньше Феликс и Ночка были соседями по улице. Долгополовы жили в стареньком доме среди таких же старых зданий, которые постепенно исчезали под натиском новых жилых комплексов. В расселенных домах иногда останавливались цыгане, и ребята пересказывали друг другу страшилки о том, как эти кочевники похищают детей, а Феликс с напускной мрачностью добавлял, глядя на младшую сестру, что продаст ее цыганам, если она так и будет ходить за ним хвостом.

Пустые бревенчатые двухэтажки обычно скоро сгорали. Непонятно, кто их жег: то ли хулиганье, то ли новые владельцы земли. Дома пылали гигантскими кострами, жутко потрескивая, но пожарные не тушили их, лишь поливали водой соседние строения, чтобы те тоже не вспыхнули. Народ внимания на это почти не обращал: разве что подростки без дела глазели да старушки крестились, а старики приговаривали: «Быстрее расселят».

Вот и Долгополовы дождались очереди и переехали в новенький дом ближе к пустырю, тому самому, про который ходили байки, что по осени там резвятся черти. И хотя Феликс переселился, дружба с Ночкой никуда не делась.

В Дружине Феликс получил кличку Феникс, наотрез отказавшись от предложенных вариантов вроде Жар-птицы.

– Еще есть, например, Конь-огонь, – не сдавался Ночка.

Он хотел, чтобы у дружинников были прозвища, связанные с народными сказками и славянской мифологией.

– Феникс – это совсем банально же! – возмущался Ром.

– Я буду банальным Фениксом, – отрезал Феликс. – Мне хватает необычного имени. Да и не все так смелы, чтобы носить девчачьи прозвища.

– Ладно, – сдался Ночка.

И Феликсу присвоили оранжевый цвет огня.

3 октября

Глафира срезала последнюю мяту. Та отвоевала целый угол в ее палисаднике и стояла плотной стеной до самых морозов, заглушая не только залетавшие туда сорняки, но и культурные растения, которые знахарка пыталась посадить рядом. Но мяту Глафира любила. Надо было вчера и Цвете предложить чай с мятой: заварить свежий, посидеть по-нормальному да выслушать внучку. Но она испугалась, увидев Цвету. Испугалась за девочку. Она не была готова к этой встрече.

Прошлым вечером Глафира откопала в комоде свою старенькую «Нокиа», потом еле отыскала зарядку и наконец позвонила Вере с вопросом, как там Цвета.

Вера удивилась звонку и сразу спросила, как Глафира сама.

– У меня все хорошо. А Цвета как? – нетерпеливо повторила вопрос знахарка.

– Да нормально вроде, – ответила Вера, – мне немного не до нее сейчас, что-то с собаками… – и замолчала, а на фоне послышался голос Цветы.

Глафира вспомнила, как внучка жаловалась на то, что мать любит своих лабрадоров сильнее, чем родную дочь, и теперь это замечание больше не казалось юношеским максимализмом.