Ольф. Книга первая - стр. 48
Подумав, я прихватил также маски для Хэллоуина – всяких скелетов, чертей, чудищ, вампиров и зомби. В одной из таких я пугал Вадима. От Сусанны не убудет, а мне эти штуки могут пригодиться.
В прихожей хлопнула входная дверь, затем Сусанна проследовала в спальню. Одна? Непонятно.
Я выглянул одним глазом… вторым… и, наконец, в коридор вылезла вся голова. Как показало краткое следствие, слинял из логова жизнелюбия только один парнишка. Не знаю, какой остался, это и неважно. Ладонь зажала настольную бронзовую пепельницу и заранее занесла для удара. Теперь поговорим.
Нервы искрили, но волновался я зря: во-первых, свет внутри оказался выключен, во-вторых, на глазах привязываемого к кровати парня красовалась повязка, в-третьих, замершая над распятым телом Сусанна даже не обернулась, мое нежданное прибытие воспринялось ей как должное.
– Передумал?
С кровати на меня пялилось второе, главное лицо Сусанны – ухмыляющееся, позевывающее, плотоядно облизывающееся.
– Молодец, что передумал, – знойно проворковала подружка, пока ее тыл в упор разглядывал меня на предмет сожрать и переварить. – Я плохо себя вела. Говорила плохие слова. Обидела бедного мальчика. Отшлепай меня.
По спине потекло. Это пот? Скорее, ливень, хотя все-таки пот. Липкий и противный. В голове что-то щелкнуло и перегорело. Пепельница опустилась на тумбочку. Не понимая, что делаю, я как зомби побрел на неодолимый зов. Колени не гнулись. Дыхание сбивалось. Проклиная все на свете, включая себя, я встал к бесстыже выпяченному барьеру. Во рту пересохло.
Тыщ! Вязкая волна разнеслась по спелым формам. Совершенно не рассуждая, я начал скидывать одежду. Что я делаю… О, что я делаю!
Тыщ!!!
– Да! Да! Ух! – вторили девичьи взвизги.
Ох, Сусанна, Сусанна, собирался же только…
«Но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона, находящегося в членах моих…»
Сусанна вдруг обернулась чуточку назад, на напирающего сзади меня. Узнает… заорет… Бежать сейчас, в таком состоянии, прошу прощения за каламбур, я был не в состоянии.
Нет, в едва подсвеченной из щелей темноте она не узнала, просто не увидела меня, зато как почувствовала – надавившего, сгребающего, исходящего неуклюжими попытками отворить ключом целебные подземелья. И я, не знаю как, желая и не желая, зовя и проклиная, провалился в нее, словно ногой в зыбучий песок.
– Сусанна…
– У-ууу!
Вскинутое лицо. Дрожь. Закрытые глаза. Как незабываемо знакомо. Какое сногсшибательное дежа-вю…
«И дана мне трость, подобная жезлу, и сказано: встань и измерь храм и жертвенник. А внешний двор исключи и не измеряй, ибо он отдан язычникам…»