Око Тимура - стр. 29
Прихватив суму с писчими принадлежностями, Иван поднялся в отведенную ему гостевую горницу. Прикрыв дверь, разложил все на столе, окунул в чернила заостренное гусиное перо, задумался, почесав голову. Потом улыбнулся и быстро, единым духом, нашкарябал письмо:
«Милостивая герцогиня!
Ваш посланец со старанием исполнил в Киеве порученное ему дело, теперь же ситуация изменилась – Витовт подозревает многих, и московский князь получил послание от наших врагов. Будьте крайне осторожны, моя герцогиня, и теперь держите связь через вернейшего человека, который и передаст вам это послание. Пусть он сам укажет вам тайник – он человек московский. Что меня интересует – думаю, знаете. Да хранит вас Бог и Святая дева Мария.
Ваш о. Гвиччарди».
Раничев с удовлетворением перечел письмо и улыбнулся. А неплохо придумано! Использовать в пользу своего государя весь шпионский (и немалый!) потенциал боярыни Руфины. Роль «вернейшего человека» сыграет Федька Коржак (деваться ему все равно некуда), который будет передавать все послания боярыни рыжему Елизару, с коим, кажется, успел уже давно спеться. А ежели провалятся, так никого и не жаль – ни жестокосердную боярыню Руфину, ни Елизара, ни – уж тем более – Коржака. Впрочем, последнему попасть в руки княжеских людей не позволит воровской старец Милентий – придушит куда как раньше.
Вот, кажется, все…Теперь позвать Авраамия, пусть перебеливает. И назавтра пригласить в баньку купца… Ха-ха! Знатная потеха выйдет, не сорвалось бы!
Не сорвалось!
Похотливый содомит – старший дьяк великокняжеской канцелярии Терентий Писало – явился вовремя. Подошел к избе, где уже его дожидались несколько раз проинструктированные Раничевым парни – Лукьян с Иванкой. Тут же и отправились в баньку… куда немного погодя заявились и будущие свидетели – купец Степан Наруч, дед Тимофей Ипатыч и самолично Иван Петров сын Раничев, дворянин рязанский.
К удивлению последнего, дьяк воспринял появление нежданных гостей довольно спокойно. Только скривился да, потянувшись, сплюнул:
– Ну вот, опять платить. Сколько на этот раз?
Выскочивший из бани красный как рак Иванко, отплевываясь, вытирал губы снегом:
– Взасос целовал, гад премерзкий! Как и отмолиться теперь? Ну, Иван, ну подставил…
– Ладно, – смеясь, Раничев похлопал отрока по плечу. – Не сердись уж так-то… Знаешь, я тут переговорил с дедом. Согласен он на твою помолвку с Анфискою.
– Переговорил он, – по инерции буркнул Иванко и вдруг застыл, не смея поверить в услышанное. – Что?
Иван переглянулся с дедом, и оба захохотали.
– На свадебку уж сам заработаешь, отроче!