#Охотник на волков - стр. 14

Но я победила. Вокруг стола лежало одиннадцать трупов. А когда я трясущимися руками снова положила на стол меч и повторила заказ, мне принесли мой эль.

Если хорошенько подумать, это не были безымянные тени. Все эти бойцы приходились кому-то сыновьями, мужьями и отцами. Но я запретила себе об этом думать. Они-то уж точно не стали бы искать моих родственников, а просто сбросили бы труп в море. Эти одиннадцать мертвых тел стали своеобразным вступительным взносом в общество вольных солдат. Не скажу, что больше проблем не возникало. Но теперь я знала, как их решать, и что немаловажно – окружающим стало известно, как я это делаю.

Текло время, и люди из Ларосса уже хорошо выяснили, кто такая Бешеная Лисица. Дурацкое прозвище закрепилась за мной после того, как какой-то забулдыга, запомнивший узор на моей броне во время той самой первой резни, так меня назвал. И сколько бы я потом ни говорила, что я Лис – кличка ко мне приклеилась накрепко, а вскоре и вовсе сократилась до Бешеной.

Я и стала такой, ведь имя имеет сильную власть над его носителем. Взращивая свой авторитет и репутацию, как наемницы, я бралась за самые безнадежные дела, перебила добрую сотню бандитов и пиратов в округе. Мое новое имя за два года стало почти легендой. Страшной легендой, ведь поговаривали, что Бешеная хватается за любой заказ лишь потому, что ей просто нравится убивать. Да, люди поговаривали – а я их не поправляла. Каждый раз перед битвой мои пальцы касались выемок на броне, тех мест, где когда-то находились бусины, дарующие второй шанс. Они дважды спасали мне жизнь, но теперь этих бусин не было.

Прошла пора, когда у тебя имелись запасной план и оживляющий артефакт, говорила я себе. И это, как ни странно, дарило ощущение свободы. Я чувствовала себя живой настолько, что не боялась кидаться в бой, как обезумевшее животное. Больше не было бусин, друзей или мечты – я могла драться, рассчитывая только на себя. А если бы пришла смерть, то я раскрыла бы ей свои объятия.

Нанимать меня, девушку-бойца, было экзотично и быстро вошло в моду. В портовом Лароссе кипела жизнь, и наемники всегда были в цене. Меня нанимали как красивый эскорт заморские дипломаты, купцы брали меня в охрану для своих дочерей, а жадное правительство посылало меня в убийственные миссии, надеясь, что на задворках цивилизации я тихо подохну и уже не вернусь в их славный город.

Но я каждый раз приползала назад. Израненная, истерзанная и с вечной кривой ухмылкой на губах, такой же, какая когда-то, давным-давно, не сходила с лица одного крайнийца по нескольку дней кряду. Я вселяла ужас в наемников, моих товарищей по ремеслу, внезапными и беспричинными взрывами смеха, вспыльчивым характером, мастерским владением меча. Но ко мне, как к любой заразе, привыкли. Я не скупилась угощать наемников выпивкой после удачных миссий и слушала их треп. За два года я стала таким же атрибутом Ларосса, как и статуя Далии, – такая же грязная и потерянная во времени.