#Охотник на волков - стр. 13
Город грушевых садов встретил меня шумом, грязью и криками беспризорников. Статуя Далии, воздвигнутая напротив мраморной библиотеки Ларосса, была обгажена голубями. Правая рука обломилась по локоть, а на левой слой белой краски пожелтел и частично сошел. Под статуей спал бродяга, покрытый паршой.
Но именно этот вид подарил спокойствие моему мятежному духу. Испоганенная статуя словно говорила, что время сказок закончилось. Вот она, жизнь: грязная, мерзкая и неприглядная. И вот в такой жизни самое место предателю и трусу. Я смогу жить среди этих людей, и это то, чего я заслуживаю, – моя кара и мое будущее.
Сказать, что наемники Ларосса приняли меня недружелюбно, значит не сказать ничего. В трактире «Хлипкий мост», месте, где собираются путешественники и наемные солдаты, беглые легионеры и юнцы, стремящиеся стать героями, меня не ждали. Тут вообще не ждали женщин с мечом.
Когда меня, вопящую и кусающуюся, два мужлана сгребли за шкирку и, вытащив наружу, швырнули в придорожную канаву, я впервые поняла, что женщина-воин еще не завоевала себе места в Королевстве. Путешествуя в компании с двухметровым крайнийцем, легко об этом забыть. Люди становились намного сговорчивее, рассмотрев огромный меч Атоса. Но время сказок миновало, как и время друзей и их мечей. Я понимала: чтобы отвоевать себе право находиться среди этих немытых рож, мне придется заставить себя уважать.
Пожалуй, это было самое тяжелое решение после Взрыва. Как я ни пыталась пробиться в общество ларосских наемников, попасть в их кабак, чтобы получать те же заказы, что и они, – как ни старалась, раз за разом эти солдафоны вышвыривали меня в грязь. Я была не просто девушкой, а девушкой в одежде ока, с загорелой, как у них, кожей и легким акцентом. Я была маленькой наглой дрянью, не знавшей своего места. Слова не действовали, как и угрозы, – мужчины их просто не воспринимали. Когда-то Атос сказал, что наемники знают хорошо только один язык. И это язык силы. Поэтому мне пришлось сменить тон.
В один из вечеров я вошла в «Хлипкий мост», села за стол и положила на него свой корундовый меч. И заказала эль. Неслыханная наглость – это ведь напиток усталых вояк, а не заокраинских шлюх, сказал кто-то. Та драка отличалась от всех других схваток. Это была не тренировка и не дуэль с одним противником. Не бой против монстров или озверелой толпы лавочников. Это была суть нынешнего Ларосса: подлость, хитрость, травля. Я сражалась против десятка мужчин, а остальные безучастно наблюдали.
Мне выбили два зуба – слава богам, не передние – но жевать на правой стороне я так и не приспособилась. Один вояка чуть не выколол мне глаз, и с тех самых пор шрам разделял мою бровь. На мне не осталось живого места и едва ли – хоть капли крови.