Охота на волков - стр. 64
Нерадостная эта работа, грязная, кровавая, но выполнять ее придется, да и делать что-либо другое Головков не умел. Он был милиционером и по профессии и по призванию, и талант у него по этой части имелся, – а идти в кооператив на должность юриста с окладом раз в тридцать больше, чем его нынешний оклад, Головков не хотел. Не его это стезя, не сумеет он покрывать буквой закона разные сомнительные сделки, которых ныне заключается видимо-невидимо.
Дорога от дома до работы занимала немного времени – при неторопливой езде (а водитель Головкова старшина Попов, которого все звали только по отчеству – Федотыч, был человеком очень неторопливым и очень обстоятельным) максимум десять минут.
Федотыч сидел за рулем гордо, как казак на породистом коне, собственным дыханием вспушивал седые усы и довольно щурил глаза. Он всегда пребывал в добродушном настроении и ничто, абсолютно ничто не могло выбить его из этого состояния – он не знал стрессов, провалов по работе, дорожных происшествий, семейных неприятностей, ругани и мата, единственное ругательство, которое он признавал, было: «Мать честная!»
– Как дела дома, Федотыч? – не выдержав молчания, спросил Головков.
– Спасибо, товарищ подполковник, дома у меня – во! – Федотыч кривой рогулькой вздернул вверх большой палец. – Денег нет, но я не унываю и не жалуюсь.
– Правильно, Федотыч, – одобрил такие речи водителя подполковник, – будет и на нашей улице праздник. Вот увидишь.
– Я на это очень рассчитываю, товарищ подполковник. Не то ведь если дело так и дальше пойдет, то не только зрелища будут для нас зрелищами, а и хлеб станет зрелищем.
– Больно мудрено ты говоришь, Федотыч.
– Зато правильно. Не то куда это годится – лавочник получает в десять раз больше профессора… Разве такое есть где-нибудь в мире?
– Нет, Федотыч, такого нет. Но и такой страны, как Россия, тоже нигде нет.
Асфальт улицы неторопливо уплывал под радиатор уазика, Федотыч попыхивая раздувал собственным дыханием усы, щурил глаза и старательно объезжал попадающиеся по пути рытвины. Водителем он был аккуратным, никогда не нарушал правила дорожного движения и гордился этим.
– Это что ж выходит, мы – исключение? – Федотыч озадаченно придавил ладонью вспушенные усы. – Господь Бог на нас эксперимент ставит?
– Но мы же предали Всевышнего, отказались от Него, вот Он и экспериментирует над нами, Федотыч.
– Жалко, – вздохнул Федотыч и покачал головой. – Пожить еще хочется.
– А сколько воров в стране развелось. Каждый, кто при портфеле, – обязательно норовит отрезать себе кусок от государственного пирога. И закона такого, чтобы ударить по рукам, нету. Не принят еще такой закон, Федотыч.