Охота на волков - стр. 56
А раз так, то и Бобылев будет верить ему только наполовину. Более того, надо будет внимательнее присмотреться к окружению и произвести отбор – поделить народ на своих и чужих. Шотоевский братец – явно чужой, Федорчук, надо полагать, тоже чужой – глазом не моргнув, свернул набок шею своему дядюшке и сунул ее под топор, что вызвало у Бобылева гадливое чувство: есть вещи, которые нельзя преступать, они – табу и стоит только перешагнуть через эту черту – ни один вор в законе не будет уважать тебя. Федорчук переступил через черту.
Кто следующий? Сеня Лапик. Хороший мужик, талантливый, руки золотые, но… Слабый он. На него малость надави – переломится пополам.
Остаются двое – Рябой, которого Бобылев знал еще по зоне, знал хорошо и был уверен, как в себе самом, и красавчик Леха Пыхтин. При подбивке бабок счет оказывается баш на баш…
«А что, баш на баш – это не так уж и плохо». – Бобылев откинулся назад, на жалко заскрипевшую спинку сиденья, глянул на часы. Было два часа ночи – самое подходящее время для дел, которыми они занимаются.
– А вообще-то дядька мой – веселый человек, – неожиданно хихикнул за рулем Федорчук, – много забавных вещей рассказывал. Под крышей Морфлота всегда работали кагебешники. Так вот, один такой кудрявый был послан в Ливан – послан в ту пору, когда там шла война. А на войне люди много пьют – только так можно снять напряжение и чуть расслабиться. Иначе человек сходит с ума – постоянно лупят ракетами, в окна швыряют гранаты, стрельба за дверями дома стоит такая, что можно оглохнуть. В общем, морфлотовец в Ливане здорово пил, так надирался, что каждый вечер лежмя лежал, в стельку. А утром, когда у него появлялся водитель, морфлотовец отдирал голову от подушки и стонал: «Абдулла… Абдулла… Поезжай в армянский район, купи “мит хрю-хрю”… “Мит хрю-хрю”»…
– А что такое «мит хрю-хрю»? – спросил Бобылев, когда Федорчук кончил хохотать.
– «Мит» – это по-английски мясо, а «хрю-хрю» – это хрю-хрю, поросячье хрюканье. Арабы ведь свинину не едят, Коран запрещает, поэтому морфлотовец и гнал своего шофера в армянский Бейрут, там, как рассказывал дядька, большая православная колония и свиного мяса у армян, естественно, полным полно. Поскольку морфлотовец знал английский язык примерно так же, как я корякский, то вместо слова «поок» – свинина или «пиг» – свинья, он произносил «мит хрю-хрю» – то самое, что было для него родным и вертелось на языке.
– А ты-то откуда знаешь, где в Бейруте живут армяне?
– Я там бывал.
– Как? В Бейруте? – Бобылев удивленно глянул на водителя и приподнялся на сиденье. – В Ливане?