Охота на волков - стр. 44
– Хочу, чтобы разбег подлиньше был.
– А-а, – понимающе протянула бабка. – Ну-ну. Каждый чешет репу как умеет. Одну так одну.
– Пиво какое сегодня? «Московское», «Жигулевское», «Ячменный колос»?
– Лях его знает. Пиво и пиво. Главное, что хорошее.
Взяв в руку кружку, Пыхтин отошел в сторону, к столику, расположенному под деревом, на котором желтело несколько крупных, безжалостно содранных ветром с веток листьев. Поставил кружку на край, сгреб листья в пучок, вылил на них немногот пива. Протер стол.
– Эй, моряк! – прокричала ему бабка. – Плыви сюда, я тебе тряпку выдам.
– Я не моряк, – сказал ей Пыхтин, я – пехота, самая настоящая соляра, как нас звали в Афгане.
– Но орден-то у тебя – моряцкий.
– Почти.
– У меня таких два, – неожиданно сообщила старуха, – с войны. Я на фронте санитаркой была. На севере.
– Во флоте, – догадался Пыхтин.
– На флоте, – поправила его старуха и, хмыкнув, добавила безжалостным насмешливым тоном: – Теперь понятно без всяких очков, что ты не моряк.
– Каждому свое, тетя Валя. Ладно, давай свою тряпку.
– Держи струмент. – Старуха шлепнула на небольшой, пропитанный пивом деревянный прилавок влажную тряпку. – Не забудь вернуть.
– Как можно, тетя Валь. – Пыхтин сделал вид, что обиделся.
– Не дуйся на меня, пехтура, – мирным тоном произнесла бабка. – Орден-то где получил? В Афганистане или уже успел в Чечне побывать, там отличился?
– До Чечни не доехал, да и нужна она мне, как щуке зонтик. В Афганистане, естественно. Два года там оттрубил, от звонка до звонка. Выходил вместе с генералом Громовым…
– Ну, ясно, все, кто воевал в Афганистане – все с ним…
Разложив на столике газету, Пыхтин достал леща, помял его, чтобы получше слезала шкурка, оторвал голову, затем два пера-плавника, украшавших мясистый треугольничек внизу, тщательно обсосал их, наметил кучку отбросов – он все делал размеренно, основательно, четко, словно бы совершал заранее расписанный ритуал, который был для него священным. А он и впрямь был для него священным, ибо такое времяпрепровождение – с пивом, с рыбой, с подстеленной под кружку газеткой Пыхтин считал дорогим для себя, очень дорогим.
Это ему иногда снилось в Афганистане, и так ему там хотелось пива, что Пыхтин раза два, прячась от ребят, даже плакал.
И, прибыв с чужбины в Краснодар, он, прежде чем появиться дома и сесть за стол, плотно заставленный выпивкой и закуской, сделал остановку у пивного ларька, чтобы отвести душу… И отвел.
Минут через пятнадцать появились двое военных, оба офицеры, молодые, усы еще как следует не успели прорасти – лейтенант и старший лейтенант. Явно инженеры. Господа инженеры Пыхтину не были нужны, поэтому он даже не повернул головы в их сторону, неспешно лущил леща, сладко щурясь, обсасывал косточки, прикладывался к кружке – глотки делал мелкие, пил пиво, как хорошее вино, смакуя напиток, стараясь почувствовать его вкус. А уж как надо получать от этого удовольствие, он знал.