Охота на волков - стр. 24

– Это моя сестра, – поспешил представить женщину юрист, – фамилия такая же, как и у меня, – Галина Цюпа, звучит, как видите, почти артистически. А это – наш клиент, – Цюпа кивком показал на Шотоева, – богатый клиент, благодаря которому мы со временем сможем крепко встать на ноги.

– Очень приятно, – ярко и мило, с двумя ямочками, образовавшимися на щеках, улыбнулась Галина, – и вообще очень интересно посмотреть на богатого человека. А то все галдят – миллионеры, миллионеры, а где они, миллионеры эти?

– Я не миллионер, – Шотоев с виноватым видом развел руки в стороны, – я только учусь…

– У вас все получится, – уверенным тоном произнесла Галина.

– Буду стараться. – Шотоев поклонился и сделал шаг к двери. – Мне пора.

– Галя тоже уходит, – поспешно проговорил Цюпа, – мы уже прощаемся…

Интересно, какие у Цюпы с Цюпой могут быть прощания? «Привет» да «привет» – вот и весь разговор, Юрист наклонился к сестре, нежно поцеловал ее в щеку, Шотоев ощутил, как где-то внутри, неглубоко, в разъеме грудной клетки, у него вспыхнул жаркий огонь, юрист что-то засек своим чутким нутром, пояснил:

– Мы из краснодарских хохлов, я хохол, и Галка хохлушка. Есть краснодарские армяне, есть краснодарские евреи, есть мы – краснодарские хохлы… Типичные причем – с украинской внешностью и местечковой кубанской речью.

Шотоев еще раз поклонился и вышел из конторы. От возбуждения не сразу попал ключом в замочную скважину дверцы в своей «девятке», скользнул за руль, завел мотор. Выжидательно огляделся.

Во дворе обычной разваливающейся «хрущобы», где располагалась контора Цюпы, росли высокие тенистые деревья, среди них два грецких ореха, которые Шотоев называл греческими – орехи были самыми ценными растениями на земле кубанской, ценнее нет, и в Адыгее ценнее нет, и в Чечне, и в Осетии, и в Дагестане – на всем Кавказе, словом. Деревья были старые, с пористой полопавшейся корой и крупными лаковыми листьями, сквозь листья тускло просвечивало серое влажное небо – там, в выси, снова собирался дождь, сбивался в тяжелый угрюмый комок, чтобы пролиться на землю.

Нет ничего хуже такой противной насморочной осени. Шотоев не любил осень.

Отворилась дверь конторы, и во дворе появилась Галина Цюпа – высокая, длинноногая, с улыбающимся лицом.

– Настоящая грация! Будто из кремлевского балета, – восхищенно поцокал языком Шотоев. – Це-це-це! – Перегнувшись через сиденье, распахнул дверцу машины. – Галочка, буду счастлив вас подвезти.

– Уже и Галочка? Так быстро? – проговорила та удивленно, на самом же деле ничему не удивилась, она этих ухаживаний видела-перевидела столько, что… во всяком случае, заранее знала, как будет действовать дальше этот черноволосый, уверенный в себе кавказец с синими глазами и тяжелым раздвоенным подбородком… Расписание это она знала буквально поминутно.