Охота на волков - стр. 23

– В оформлении квартир, доверенностей, разводов, наследства, – юрист, молодой человек с загорелым лицом, в очках с тяжелой профессорской оправой, пытливо глянул на Шотоева, – в придании разным бумагам юридического статуса… в общем, вы все понимаете, – молодой человек привычно сохранял академическую строгость, на лице его не было ни одной морщинки, в волосах – ни одной седой нитки, вид был важный, как у депутата Государственной Думы…

– Все понимаю, Михаил Владимирович. – Шотоев так же почтительно, как и юрист, склонил голову: он действительно все понимал, знал, что симпатичный юрист этот запросто – были бы только заплачены деньги, – к Краснодару присоединит город Ростов и проштемпелюет это странное административное образование собственной печатью, заверит Шотоеву копию диплома об окончании Краковского университета, хотя Шотоев не то чтобы в Кракове – даже на границе с Польшей никогда не был, присвоит ему звание заслуженного мастера спорта СССР по академической гребле либо художественной гимнастике, наградит орденом Ленина старого образца и ельцинским крестом, какие вручают ребятам, совершившим подвиг в Чечне… Все будет зависеть от толщины денежной пачки, которую Шотоев выложит за труды праведные. – Все понимаю и принимаю, Михаил Владимирович… Я еще обязательно побываю у вас. – В голове у Шотоева возникали разные варианты, их было много и все они требовали участия юриста, память услужливо подсовывала ему то одно, то другое, но Шотоев устало отмахнулся от всего – юрист ему понадобится непременно, но не сейчас, не сейчас…

Офис юриста занимал бывшую жэковскую контору – унылую комнату с облезлыми обоями и тусклым, давно не мытым окном, на котором стояла сваренная из витых строительных прутьев решетка, изображавшая примитивное солнце: железный треугольник, припаянный к нижней части рамы, испускал вверх длинные крученые лучи, на стене в красочной киотке висел патент, разрешающий гражданину Цюпе Михаилу Владимировичу юридическую деятельность самую разностороннюю… Стол, три стула. Больше ничего в конторе не было.

Позади кресла юриста в стену была врезана дверь. «Раньше там дворники прятали метлы, а сейчас Цюпа оборудовал комнату для отдыха, – отметил Шотоев, – как это было у важных начальников брежневской поры».

Дверь позади кресла бесшумно отворилась и в проеме появилась красивая светловолосая женщина с сочными карими глазами и нежным и каким-то тугим румянцем на щеках. «Ого!» – невольно сделал стойку Шотоев, скользнул по женщине заинтересованным взглядом, услышал, как у него где-то в ключицах, в висках, в животе гулко забилось сердце, а губы, отзываясь на этот сладкий стук, сами по себе растянулись в улыбке.