Охота на волков - стр. 18
Увидел видеомагнитофон, рядом – полтора десятка кассет с фильмами, выдернул шнур магнитофона из розетки. Видеомагнитофоны – товар ходовой, надо взять, глянул на марку: машина японская, «хитачи». Услышал за спиной два негромких хлопка – кого-то из домочадцев грека пристрелил Афганец.
Молодец Леха, ни секунды не раздумывает, когда надо стрелять, автоматически нажимает на спусковой крючок – этому его научила война, не то ведь есть люди, которые, прежде чем нажать на курок, маются, потеют, прикладываются губами к иконе, просят прощения и только затем, потные, с дрожащими руками и коленями совершают выстрел. Бобылев презирал, более того, он ненавидел таких людей.
В детской комнате дорогих вещей быть не может и уж тем более не может быть денег, а у грека дома должна быть хорошая сумма в долларах, деньги, как правило, хранятся там, где обитают взрослые. Держа магнитофон в одной руке, ракетницу в другой, Бобылев метнулся в соседнюю комнату.
Посреди комнаты стояла на коленях старая, с седыми космами женщина и моляще протягивала к Афганцу руки, бормотала что-то, но что именно, понять было невозможно, слова от страха у нее слипались друг с другом, путались, сливались в нечленораздельное мычание, старуха сделала на коленях один шажок к Пыхтину, потом другой, потрясла руками. Тот засмеялся негромко, мотнул головой:
– Ты лучше покажи, где у вас золото лежит, тогда мы сможем разговаривать, а так… Так – нет.
На полу, откинутая выстрелом к стене, лежала еще одна жещина, не такая старая, как та, что стояла на коленях, но и не такая молодая, чтобы на нее можно было польститься. Из-под байковой рубашки выглядывала полная, с синеватыми венами, нога. Бобылев понял – это дочка грека.
– Ну где, бабулька, золото? – ласковым тоном спросил Пыхтин. Улыбнулся широко, обнадеживающе, старуха всхлипнула, сделала на коленях два крохотных шажка и потыкала пальцем в книжную полку. Пыхтин, не отводя пистолета от бабки, отступил чуть назад и запустил руку в полку, в довольно глубокое нутро, набитое книгами и сине-белыми фарфоровыми поделками, среди которых находилась гжельская сахарница. – Очень хорошо, – пробормотал он одобрительно.
Пыхтин уже понял, что золото находится в этой сахарнице, одним пальцем сковырнул с нее крышку, запустил внутрь пальцы.
– Ну что? – спросил Бобылев.
– Есть! – радостно вскричал Пыхтин. – Есть желтизна, любимый металл проклятых империалистов. А баксы, бабка, где? Где они? Не заставляй нас искать, иначе мы все это, все, – он обвел рукой забрызганную, пахнущую кровью квартиру, – перевернем вверх дном. Тебе ведь, бабка, убирать придется!