Охота на тень - стр. 29
– Угу, – невнятно отозвалась Бритт-Мари, старательно отводя взгляд от кучи бумаг. Она отвернулась к окну, обшаривая улицу взглядом, лишь бы не глядеть ни на что в этом кабинете, лишь бы оказаться подальше от этого унижения – быть незваной и нежеланной. Под конец взгляд её, словно заблудившаяся пичужка, задержался на здании кинотеатра прямо напротив участка.
– Не хочешь выпить кофе?
Бритт-Мари выпрямилась и заставила себя перевести взгляд с кинотеатра на дружелюбную физиономию даларнца. Рюбэк улыбнулся, кожа на его щеках пошла морщинками, и веснушки собрались в кучу, словно стая рыб, попавшая в сеть.
– Да, спасибо. С удовольствием.
Когда Рюбэк скрылся в коридоре, Бритт-Мари наскоро поправила чёлку и нанесла немного крема «Нивеа» на губы. Уже завинчивая крышку плоской баночки, она внезапно осознала, как глупо себя вёдет. Она ли это? Сидит и прихорашивается ради сослуживца только потому, что он продемонстрировал порядочность, и не повёл себя, как скотина? Она, взрослая женщина, к тому же замужем за привлекательным мужчиной, с которым ещё и весело?
Бритт-Мари от души поблагодарила Рюбэка, когда тот вернулся с двумя чашками кофе, сел за свой стол и зажёг сигарету. Слегка покачиваясь из стороны в сторону в кресле, Рюбэк принялся разглядывать напарницу. Потом легонько постучал кончиком сигареты по краю блюдца с оттиском «Чинзано», стряхивая пепел.
– Сдаётся мне, в Эстертуне житьё спокойное. Фагерберг называет её компактным РЖЦ-городком. Что это значит?[11]
– Работа, жильё и центр. Всё в одном месте.
– А я подумал, «ж» – значит жулик, – пошутил Рюбэк, гася окурок.
Бритт-Мари засмеялась.
– Ну уж нет, – возразила она. – Здесь, в Эстертуне, преступность практически отсутствует.
Бритт-Мари взглянула в окно. Высокое чистое голубое небо сияло над городом.
Рюбэк поднялся и взял со стола кипу бумаг.
– Мне нужно к Фагербергу, – пояснил он.
– Я пойду с тобой.
Рюбэк скептически взглянул на Бритт-Мари, но так ничего и не сказал, пока они шли по длинному коридору.
Фагерберг и Кроок уже сидели в кабинете и курили, когда туда вошли Бритт-Мари с Рюбэком. Солнечный луч проник в окно, и Бритт-Мари обратила внимание, как в узкой полосе света медленно поднимается к потолку табачный дым.
– Доброе утро, – сказала Бритт-Мари, занимая один из свободных стульев.
Фагерберг ничего не ответил.
– Я сказала «доброе утро», – повторила она, выдавив из себя улыбку.
Фагерберг не спеша положил сигарету на блюдце, откинулся на спинку кресла и сложил руки на коленях. В кресле что-то хрустнуло, когда он, слегка оттолкнувшись, отъехал немного назад.