Охота на овец - стр. 18
– Вроде знакомо…
– Вот такое же ощущение у меня от твоих ушей.
Вновь погрузившись в молчание, мы продолжали ужин. Я подлил вина ей, потом себе.
– Ты же не о картинке в голове говоришь, а о самом ощущении, так ведь? – уточнила она.
– Конечно.
– А раньше ты никогда подобного не испытывал?
Немного подумав, я покачал головой:
– Нет.
– Получается, все из-за моих ушей?
– Я не уверен… Уверенность в чем-то – вообще очень скользкая штука… К тому же я еще ни разу не слышал, чтобы форма ушей вызывала у кого-то все время одни и те же чувства…
– Ну, один мой знакомый всегда начинает чихать при виде носа Фарры Фосетт-старшей. А согласись: в том же чихании очень много чисто психологического. Какая-то причина порождает однажды случайное следствие – и вот то и другое уже связано в нас, да так, что не разорвать…
– Я, конечно, не знаю, что там с носом у Фарры Фосетт-старшей… – начал я, отхлебнул вина и забыл, что хотел сказать.
– В твоем случае – что-то другое? – спросила она.
– М-м-да, немного другое, – ответил я. – Что-то совершенно неуловимое – и в то же время страшно конкретное, важное… – Я развел руки на метровую ширину – и резко сдвинул ладони до промежутка в какие-то пять сантиметров. – Не знаю, как лучше сказать…
– Феномен концентрации на неосознанных мотивах.
– Именно так, – сказал я. – Ого, да ты раз в десять умнее меня!
– Я ходила на курсы.
– На курсы?
– Да. Заочные курсы по психологии.
Мы разделили на двоих остатки паштета. Я опять забыл, что хотел сказать.
– Значит, ты пока еще не уловил, что за связь между моими ушами и твоим ощущением?
– Ну да, – сказал я. – Никак не пойму: то ли твои уши хотят мне что-то сказать напрямую, то ли что-то еще обращается ко мне через твои уши как через посредника…
Не отнимая рук от стола, она слегка повела плечами.
– А это твое ощущение – приятное или неприятное?
– Ни то, ни другое. А может, и то, и другое вместе… Не знаю.
Стиснув в пальцах бокал с вином, она некоторое время очень внимательно изучала мое лицо.
– Мне кажется, тебе следовало бы научиться поточнее выражать свои чувства.
– Ага. Вот и с оборотами речи ни к черту, верно? – добавил я.
Она улыбнулась:
– Ну, не так все ужасно… Я же, в общем, поняла, что ты хотел сказать.
– И что мне, по-твоему, делать?
Она долго молчала. И, похоже, думала о чем-то совсем другом. Пять тарелок зияли на столе, точно стайка погибших планет.
– Знаешь, – заговорила она после долгой паузы, – я думаю, нам надо стать друзьями. Конечно, если ты хочешь…
– Разумеется, – сказал я.
– То есть очень-очень близкими друзьями, – уточнила она.