Охота на Елену Прекрасную, или Бляховка Open-air - стр. 59
Как впоследствии выяснилось, это довольно опрометчивое решение оказалось для них спасительным, потому что те, кто остался в вагонах, вскоре подверглись нападению и ограблению. Желающих поживиться за счет беженцев тогда хватало. А Моршанские уезжали не с пустыми руками — пытались вывезти кое-что из семейных ценностей. И отчасти им это удалось. Но сохранить удалось далеко не все, ведь приходилось платить за еду и проезд.
Вот и в тот день они добрели до какой-то деревеньки и, измотанные долгой ходьбой, остановились там на ночлег. Полночи глава семейства торговался с хозяином дома о найме лошадей и подводы, на которой можно было доехать до станции. Мужик попался на редкость алчный и упрямый, и запрашивал несуразно огромную цену. При этом он так зыркал глазами, что было видно — не будь среди путешествующих трех сильных мужчин, мог бы и за топор взяться. Этими мужчинами были Игнат Тихонович Моршанский, его брат Осип и зять Никита. И все трое не сомкнули ночью глаз, опасаясь за жизнь женщин и детей.
Наутро они тронулись в путь и благополучно добрались до станции. Там везший их мужик получил обещанную плату, нехорошо ухмыльнулся и развернул лошадей. И только в поезде, в который им удачно удалось втиснуться, жена Игната Тихоновича заглянула в свой дорожный сак.
Тут нужно сделать отступление и сказать, что никаким князем Игнат Тихонович Моршанский не был. А был он до несчастного тысяча девятьсот семнадцатого года купцом первой гильдии и весьма успешно торговал мануфактурой и коврами. Но образ жизни вел современный, в поддевках и плисовых шароварах не хаживал, во фраке выглядел вполне аристократически, и на приемы в Московском Биржевом комитете жену и дочь вывозил в шелках и соболях. Дом у него слыл хлебосольным, а его хозяин привечал художников и артистов, так что салон, который устраивали по средам его дочь и супруга, славился среди столичной богемы. Захаживал туда и известный ювелир Мансуров, демонической внешности и капризного характера брюнет, баловень судьбы, а также дам и барышень.
Не удивительно, что именно Мансурову заказал Игнат Тихонович подарок для жены на двадцатилетие свадьбы. Выслушав пожелание купца, ювелир сверкнул черным глазом и согласился. Но когда спустя три недели привез заказ, Моршанский ахнул. Заказывал-то он супруге дорогую безделицу в стиле Фаберже — папиросницу или туалетный набор с каменьями и херувимами, а своенравный творец поставил перед ним на стол статуэтку из белого золота. И изображала эта статуэтка обнаженную супругу Игната Тихоновича, Елену Николаевну. Словно наяда, вышедшая из воды, была она прекрасна и томна, металл лился живым телом, а глаза сверкали темными изумрудами. И ведь надо же: угадал, негодяй, под шелками и соболями все очертания фигуры, разве что родинки на правом бедре не было обозначено, а так — словно она сама ему позировала! Елена Прекрасная во всей красе.