Охота на Елену Прекрасную, или Бляховка Open-air - стр. 57
Борька замолк, явно собираясь высказать мне кучу претензий. Но тут раздался душераздирающий вздох. Мы обернулись. Физиономия Алекса выражала такую скорбь и раскаяние, что моё сердце дрогнуло. Он что тихо пробормотал.
— Что? — встрепенулась Сонька.
— Это все из-за меня, — вскричал несчастный англичанин. — Вернее, из-за бабушки. И зачем только я поддался её уговорам?!
Макрайстер подскочил на шатком больничном стуле и что-то быстро залопотал по-английски, то всплескивая руками, то умоляюще прижимая их к груди. Алекс выслушал его, и ответил по-русски:
— Нет, Тэд, эти милые люди спасли мне жизнь, а тебя вырвали из рук преступников. Поэтому я считаю, что они должны знать, почему на их семью обрушилось столько неприятных событий.
Да, очевидно, Макрайстер зря времени не терял и успел растрепать ему обо всем, что случилось вчера. А я-то берегла нервы раненого!
Макрайстер попытался что-то возражать, но Алекс, не обращая внимания на его уговоры, торжественно обратился ко мне:
— Алисс, если можно, я хотел бы вначале рассказать всё вам, большое количество слушателей, — тут он покосился на Макрайстера, который уже было раскрыл опять раскрыл рот, но, видя гневный взгляд Алекса, промолчал, — меня смущает.
Сонька хмыкнула, но первой вышла из палаты, за нею Борька. Так что Теодору Макрайстеру ничего не оставалось, как последовать за ними. Закрывая за собой дверь, он все же неодобрительно покачал головой.
— Алисс, — ещё патетичнее воззвал Алекс, — садитесь поближе, потому что рассказ у меня будет довольно долгий.
— Тогда, может быть, лучше как-нибудь потом?
— Нет, сейчас. Тэд сказал, что вы вчера нашли какие-то монеты и нож с монограммой. И это совершенно меняет дело.
Тут он так разволновался, что торчащие из бинтов уши стали интенсивно розового цвета, почти малинового.
— Скажите, это правда? Там действительно была монограмма Моршанских?!
— Насчет Моршанских не знаю, — покачала я головой. Там, кажется, три буквы — «М», «И» и «О».
— Это она! Нет никаких сомнений. — Алекс вцепился в мою руку и попросил: — Только бабушке пока ничего не говорите. В свете последних событий у меня появились нехорошие подозрения. А бабушка считает, что в нашем роду подлецов не может быть в принципе. Но, похоже, они есть! Но об этом чуть позже. Вначале я объясню, зачем бабушка послал меня и Тэда в Россию.
Глава восьмая
Рассказ Алекса занял довольно много времени и, если отбросить малопонятные для меня детали, состоял в следующем.
Миссис Броуди, в девичестве Софья Моршанская, родилась в Великобритании в семье русских эмигрантов. Её отца родители ребенком вывезли в Грецию вскоре после революции. Долгое время семейство скиталось по миру, пока не осело в респектабельном пригороде Лондона. Женился Павел Моршанский на соотечественнице Лизавете, правда она была из «простых», но тогда это уже особой роли не играло. У них родилось трое детей, младшая из которых, Сонечка и стала спустя полвека бабушкой Алекса. Муж Сонечки был англичанином, но с детьми, а впоследствии и с внуками, в семье разговаривали большей частью на русском языке.