Охота на черного короля - стр. 33
– О р-разном… – Вадим замялся. – Нельзя ли организовать очную встречу? Не привык я интервьюировать на р-расстоянии.
– П… – Надин запнулась и уперлась глазами в потолок, будто читала там подсказку. – Придется привыкать, господин… э-э…
– Арсеньев.
– Господин Арсеньев. Герр Ласкер занят подготовкой к турниру, у него в первом туре принципиальный поединок с Капабланкой.
– В Советском Союзе масса поклонников герра Ласкера, они бы хотели увидеть его воочию, р-расспросить…
– Они увидят его в ходе турнира. Насколько мне известно, билеты на все девятнадцать туров распроданы.
– Совершенно верно.
– Кроме того, запланирован сеанс одновременной игры. Вы не находите, что для удовлетворения интересов всех, кто чтит талант герра Ласкера, этого более чем достаточно?
Ломака! Муха в лосинах, как сказал бы Макар Чубатюк. Воображает из себя пуп земли. Но приходится идти у нее на поводу. От Ласкера на этом турнире ждут прорыва, игнорировать его присутствие не получится.
– А как же мои вопросы?
– Передайте их мне в письменной форме. – Надин поднесла к очкам лилипутские наручные часики, давая понять, что лимит ее времени исчерпан. – Постараюсь что-нибудь для вас сделать.
Вадим дивился обилию людей, привлеченных турниром. Под ногами путались киношники из группы Пудовкина – их набралось видимо-невидимо. Его, конечно, поставили в известность, что группа занята не только съемками фильма, но даже он не знал, кто из этих снующих повсюду личинок в самом деле имеет отношение к кинопостановке, а кто прячет под плащом (халатом, робой) табельный пистолет.
Подтянулась заграничная печать. Своих делегатов прислали виднейшие газетные тресты Скриппса, Херста и Мак-Кормика, были представлены и европейские информационные агентства: «Гавас» из Франции, «Вульф» из Германии, «Рейтер» из Англии. От журналистов рябило в глазах, они никому не давали проходу, – шелестели записными книжками, покрывали листы бумаги немыслимыми каракулями и оккупировали телефонные и телеграфные пункты, передавая оттуда новости редакциям своих изданий.
Памятуя завет Александра Васильевича, Вадим присматривался ко всем. Его внимание притянул своей эксцентричностью репортер швейцарской газеты «Ной Цюрхер цайтунг» Людвиг Бюхнер. Он везде появлялся в прорезиненном, угольного цвета макинтоше, который не снимал даже в хорошо прогретых помещениях. Носил при себе разукрашенный вензелями портсигар, держал в нем, по обычаю символистов начала века, кокаиновый порошок и нюхал его при всех, не таясь. Никогда не расставался с объемистым саквояжем, куда запросто могло бы поместиться собрание сочинений Диккенса или Льва Толстого. Говорил длинно и витиевато, точно кружево плел. Выдавал иногда бесконечные вербальные построения, которые вгоняли в трясучку и вышколенных отельных горничных и бесстрастных, как мебель, швейцаров.