Огненный Зверь - стр. 130

Илона замолчала. Повисла пауза, и я тоже не смела ничего сказать. Только ждала, когда же она заговорит снова.

Попыталась представить Кирилла пятнадцатилетним мальчиком, но не получалось.

Мне нравилось, как Илона говорила о нем: с восхищением, уважением, любовью. Но в то же время мне было страшно. Я всегда знала, что Кириллу достался очень непростой дар, но только сейчас поняла, что, помимо всего, этот дар лишил его детства.

Илона заговорила так неожиданно, что я вздрогнула, но тут же снова обратилась в слух.

— Кирилл с детства знал цену эмпатии и способности понимать людей и помогать им. Я видела, как с годами его дар рос и какую причинял боль. Как-то раз мы были недалеко от места, где разбился пассажирский автобус, несколько погибших, десятки раненых…

— О боже, — ахнула я.

— Ты правильно поняла, — грустно кивнула Илона. — Ему тогда было лет семнадцать, он был еще не готов. Казалось, его ломает пополам изнутри, он даже не мог самостоятельно убраться подальше от того места, его пришлось уносить.

Мне хотелось заткнуть руками уши, но я не позволяла себе даже лишний раз вздохнуть.

— Сейчас Кирилл уже не мальчик, — продолжала Илона. — И он очень долго работал над собой, над своей реакцией. Сейчас мне даже страшно представить, что он способен вынести.

— Я… — Мой голос оборвался, и мне пришлось начать снова: — Я не понимаю, зачем ты мне это говоришь.

— Я просто пытаюсь объяснить, каково ему, даже если его лицо непроницаемо.

— Я никогда не принимала его маску за настоящее лицо, — ответила я, заставляя свой голос звучать ровно.

— Вот как. — Она склонила голову набок. — А ты знала, что он живет на самой окраине города, в квартире, опутанной изоляционными заклинаниями, как склеп?

Я растерялась.

— Нет.

— И как думаешь, зачем все это?

Я почувствовала себя двоечником на экзамене, которому задают наводящие вопросы, чтобы натянуть хотя бы на «тройку».

— Чтобы не чувствовать других у себя дома.

— И ты понимаешь, что это значит?

Я уже ничего не понимала, чувствовала, что моя голова сейчас лопнет. Ничего не понимала и еще больше не хотела ничего понимать.

В ответ я только замотала головой.

— Участь любого эмпата — одиночество. Ты ведь только посмотри на него, думаешь, мало девушек, готовы были ради него на все?

— Но он никого к себе не подпускает, — прошептала я.

— У эмпатов никогда не бывает семьи, эмпат всегда один.

Не то чтобы я услышала это в первый раз, Зверь и раньше меня предупреждал, но впервые правда звучала так реально и так жестоко.

Сжала под столом руки в кулаки и ждала, что же она скажет дальше.