Оглянуться назад - стр. 9

С террасы виднелся Монтжуик. Фаусто, которому тогда было лет тринадцать, любил взбираться на гору вместе с братом, Мауро, и смотреть на далекое море, на небо, а в небе на самолеты франкистов, облетающие мятежный город. Гражданская война имела множество обличий: иногда она выглядела как священник, стреляющий с колокольни приходской церкви по безоружной толпе, иногда – как бомба, перед падением издающая свистящий звук, похожий на крик мартовской кошки, иногда – как толчок от взрыва, от которого в животе становилось так же, как при несварении. Для братьев война означала, что нужно прятаться под обеденный стол, когда в голубом небе появлялся силуэт вражеского юнкерса. Потом они научились укрываться по сигналу воздушной тревоги, но очень скоро сирены стали обычным делом, и привычка канула в прошлое – только домашний любимец, волкодав Пилон, по-прежнему пугался и старался куда-нибудь забиться. Фаусто слышал, как где-то – далеко или близко – падают бомбы, расспрашивал взрослых и узнавал, что самолеты летят с Балеарских островов, уже сдавшихся Франко, но Барселона, успокаивали его, никогда не попадет в лапы фашистов. Почему? Да потому что отец так сказал.

Отца звали Доминго Кабрера. Когда началась война, он был сущим красавцем: тело атлета, лицо актера, поэт-любитель, неплохой гитарист и певец. Приключения его не страшили: в шестнадцать лет он, устав от провинциальной жизни на Канарах, собрал немногие пожитки и сел на первый пароход до Америки. Денег едва хватило, чтобы его пустили на борт, а на паек во время плавания ему предстояло зарабатывать в поте лица своего – буквально: к возмущению и изумлению многих пассажиров, он договорился с одним товарищем и стал устраивать представления – сеансы свободной борьбы прямо на палубе. За время путешествия он успел побывать на Кубе, поработать батраком в Аргентине и управляющим асьенды в Гватемале, недалеко от города Антигуа. Там познакомился с полковником испанской армии Антонио Диасом Бенсо, которого король лично направил открывать за океаном военное училище. Это знакомство перевернуло всю жизнь Доминго.

Он стал героем войны на Кубе – медали было некуда вешать. Но случилось непредвиденное. Доминго, юный авантюрист, влюбился в Хулию, дочь высокопоставленного военного, а дочь высокопоставленного военного – что еще хуже – влюбилась в юного авантюриста. Хулия Диас Сандино была мадридской аристократкой и монархисткой до мозга костей. В их союз никто не мог поверить – пока не узнавал, что монархистка обожает испанскую поэзию, прекрасно декламирует Лопе де Вегу (если только стихи не непристойные) и рассказывает гватемальцам про Рубена Дарио так, будто он ее сосед. Молодой муж увез Хулию на родные Канарские острова. Они поселились в Лас-Пальмасе, в доме у моря, на улице Триана. Там, в комнате с вечно выцветающими от морской соли ставнями, родились их дети – Ольга, Мауро и Фаусто, – и там они прожили бы всю жизнь, если бы жизнь не пошла наперекосяк.