Оглянуться назад - стр. 19

– Насколько я понимаю, вы были полковником, – сказал генерал.

– Так точно, – сказал дядя Фелипе. – У меня была военная карьера.

– От карьеры, полковник, – улыбнулся генерал Трухильо, – недалеко и до карьера.

Он желает помочь испанцам, пояснил он. Он отлично ладит с военными, с ними приятно иметь дело, рыболовство – немаловажная для будущего страны отрасль, а лавка «Карибское море» – самое многообещающее ее предприятие. С этот момента, объявил генерал Трухильо, он их деловой партнер. Он сказал это с улыбкой, слегка наклонившись над массивным письменным столом, и дядя Фелипе понял, что дальше отнекиваться не просто бесполезно, а опасно. Подробностей сотрудничества на совещании не обговаривали, это было излишне. Проще простого: рыбная лавка ежемесячно платит генералу Трухильо кругленькую сумму, а генерал Трухильо, со своей стороны, не дает ничего. За пару месяцев семья диктатора присвоила себе «Карибское море». Дядя Фелипе подытожил ситуацию тремя словами, которые Фаусто запомнил на всю жизнь: «Спасайся кто может».

Через несколько дней дядя Фелипе сообщил, что уезжает в Венесуэлу. Ольга, так и не нашедшая работы в Сьюдад-Трухильо, решила ехать с ним. Фаусто предпочел остаться с Мауро и отцом: дядя, с его точки зрения, потерпел поражение. Да, раньше он был героем, но жизнь проехалась по нему самым немилосердным образом. Он покидал остров налегке – ни денег в достаточном количестве, ни проектов, ни надежд. Фелипе Диас Сандино, человек, сломленный изгнанием, точнее, участью изгнанника. И как ни крути, Фаусто, который так восхищался дядюшкой в детстве, чувствовал, что теряет его навсегда. Но он не успел соскучиться, потому что семья Кабрера затеяла еще одну попытку выжить в эмиграции. Как только дядя уехал, Доминго поделился с сыновьями новым планом:

– Мы будем выращивать арахис.

Их участок находился близ границы с Гаити и представлял собой кусок непролазной сырой сельвы, где никогда не спадала жара, а над каждой лужей вилась туча москитов. Двадцать семей испанских беженцев обрабатывали наделы, на которых доминиканское правительство планировало производить арахисовое масло. Каждая семья получила от щедрот Министерства сельского хозяйства плуг, пару волов, повозку, мула и двухкомнатный дом, если, конечно, дощатые ящики, норовившие рухнуть от первого же порыва ветра, можно было назвать комнатами. Кабрера сами построили себе уборную. Фаусто позже часто говорил о том, какое удовольствие доставляет человеку спуск собственного дерьма в канализацию.

Жить в окружении испанцев оказалось утешительно. Один из соседей, астуриец по имени Пабло, всегда ходил в берете, в котором прибыл из Испании, и клялся, что берета не снимет, пока не падет этот гаденыш Франко. Отец и сыновья Кабрера вместе с Пабло созывали народ на службу по утрам в воскресенье и при этом часто распевали «Кармелу»