Офисный планктон или Русалки тоже плачут - стр. 6
— Ой, — пискнула я, реагируя на противные горячие прикосновения. В хрустальной зале я была не одна. Склизкий ядовитый “моллюск” подкрался незаметно. “А-а-а”, — завопило сознание, понимая, с кем меня свела злодейка судьба. А'Соль, кажется, твое обостренное чутье, благополучно спасающее тебя все это время, дало сбой. Молись рыбка, молись!
— Я знал, что застану тебя здесь, моя селедочка, — протянул тихий шипящий голос. “Вот же гад ползучий!” — мысленно ругнулась, поспешно натягивая улыбочку на свою физиономию. Открытая, тупая улыбка во все зубы — наше все. Глядишь, и обойдется.
— Урсул Важный, — продолжая кривить лицо, произнесла я, гибко склоняясь в уважительном поклоне.
— Рыбонька моя, — с придыханием произнес наследник престола и со всей силы сдавил мою нежную плоть, обволакивая горячим теплом так не свойственным жителям морских глубин.
— А’Урс, пожалуйста, отпустите. Сюда могут войти! — нерешительно пискнула я, надеясь на благоразумие некоторых. Ох, о чем ты, Солярия, где Урсул и где благоразумие!
— Ты рыбка золотая, и я тебя поймаю, и ты мое желание исполнишь все равно-о-о, — пропел “моллюск” противным сиплым голоском хит местной музыкальной индустрии, и продолжил начатое — лапать мои хвостовые участки тела. Неожиданно, однако! Обычно дальше склизких, горячих лобызаний моих конечностей дело не заходило. Наглеем-с, очевидно. Но на каждое действие есть противодействие. Опять же, надежда расправила плавники в моей груди, озаряя туманное будущее своим светом. До коронации осталось немного, но если так пойдет дело — уносить хвост придется значительно раньше. О! Кажется, самое время учиться давать отпор! О, Святой Урсул, как же страшно! Тьфу, упомянула всуе!
Плавники мелко подрагивали, сердечко истерично билось в грудной клетке, а руки нервно дергались в попытке ухватиться за плавно скользящие конечности морского принца. Шустрый, однако, какой! Проворный!
— А’Урс, прекратите! — громко и зычно крикнула в тишину, изредка прерываемую непонятным пыхтением двух сельдей, сплетенных в тугой комок. Мои слова отразились протяжным эхом от стен хрустальной комнаты, но отрезвляющего воздействия не произвели.
— Люблю непокорных селедочек, — прошипел Урсул и, подумав, добавил, — неприступных, гордых, аппетитных… Обстановка накалялась. Руки принца становились настойчивее.
Вынести подобное высказывание в свой адрес было выше моих сил. Да и терпеть горячие объятия желания не было. Хочешь перчинки, дорогой друг? Получишь! Тем более, терять мне, кажется, скоро станет нечего. Сердце билось, как сумасшедшее, намереваясь вырваться из груди. Кровь нервными толчками двигалась по жилам, сгущалась и кипела от непередаваемых эмоций. Страшно вступать в открытое противодействие с наследником престола, будущим правителем. Это может быть чревато… Но другого выбора мне не предоставили. Резко дернулась, пытаясь вырваться из захвата. Урсул был начеку. У-у-у, крепко вцепился! Краб отшельник со своими клешнями отдыхает! Трепыхнулась повторно — снова неудача. Ну, что ж, пора переходить к решительным действиям и воспользоваться пока еще свободными руками. Тихий щелчок отозвался гулким эхо в пространстве парадной залы. И наступила тишина… Такая «говорящая» тишина…