Однажды я стану снегом - стр. 2
Тисия свернула с главной улицы в переулок, где густо росли сливовые деревья. Позади остался рынок и ухоженная усадьба старейшины Цикады, окружённая кустами магнолии и можжевельника.
– Госпожа Юзуха, я принесла лепёшки! – Тисия в один прыжок преодолела крыльцо и остановилась у деревянной двери. Смахнула со лба пот и пробормотала. – Только бы не опоздать… Только бы не опоздать…
После нескольких мгновений гнетущей тишины, во время которой Тисия искусала все губы, внутри дома, словно в животе голодного исполинского животного, заурчало. Затем раздались шаркающие шаги, и в узкой полоске раздвижной двери показалось истощённое лицо старухи со стрекозиными глазами. Женщина болела уже много лет, и глаза с каждым годом становились всё более выпуклыми.
– Ты опоздала, Тисия-тян!
– Простите, госпожа. Никак не могла огонь в очаге развести.
Госпожа Юзуха вздохнула так тяжело, что дверная щель с испугом отъехала в сторону, и изломанная фигура старухи в коричневой юкате4 вышла из мрака.
– Мне нет дела до твоего очага! Мой муж завтракал вчерашними лепёшками. А он уже старик, и зубов у него почти не осталось. Платить я тебе не буду. Мы с тобой договаривались. Опаздываешь – чистишь мой семейный алтарь в Храме забытых предков.
Тисия взмолилась:
– Только не это! Лучше я приберусь у вас дома, госпожа Юзуха. Храм в запустении. Там очень холодно и страшно. Никто туда не ходит, кроме вас.
Старуха сверкнула стрекозиными глазами:
– Оттого у нас много неприятностей! Мы забыли предков, отреклись от своих корней, потеряли опору. Отправляйся в Храм и приберись там! А завтра приходи вовремя со свежими лепёшками. Вот тогда я тебе заплачу!
Юзуха вернулась в дом, а Тисия уселась на порог и стала бездумно жевать лепёшки. Мысли роились в голове, сталкивались и вгоняли девушку в беспросветную тоску. Крыша протекала, обувь прохудилась, огород порос сорняками. Зима приближалась, а запасов овощей и риса совсем не было. Может это проделки ками? Божества неба и земли послали испытание, которое она должна преодолеть?
– Это всё гадкая старушенция! Видите ли, у её мужа зубов не осталось. Не велика потеря! Зря только вставала на рассвете и возилась с очагом. Ладно уж! Завтра подует новый ветер, – проворчала Тисия и побрела к Храму, мрачному, полуразрушенному и уродливому, словно бородавка на чистом лице красавицы.
Дома и рынок располагались на возвышении, ниже спускались огороды и квадраты рисовых полей, а дальше росли лес да бамбуковые рощицы вплоть до самой стены, неприступной и невозмутимой, которой и был отгорожен Дандзё от внешнего мира.