Однажды в СССР - стр. 4
Аркадий загадал: если что-то дурное – начальник скажет присесть. Если нет – все обойдется. Владимир Никифорович указал рукой на стул.
Затем сказал:
– Аркаша… Рубероид можешь не искать. Не твоя забота это уже, в общем.
Мгновенно промелькнула расслабленность, а потом – паника:
– Как это. Я не понял?
Начальник цеха молчал и глядел с укоризной, дескать, все-то ты понял. И действительно, Аркадий понял.
– Так это что? Это меня?.. А его, выходит, того? Чего это ради?.. Да кто он вообще такой?
– Он сын Самого!.. – Владимир Никифорович с благоговением указал на потолок.
Этажом выше размещался один из кабинетов главного инженера. Но его сына Вадика Аркадий знал. В свое время именно Аркаша, тогда еще мастер, посоветовал отдать мальчишку в стрелковую школу. Сейчас Вадик учился где-то в шестом классе, и речь шла, очевидно, не о нем.
– Чей сын? Брежнева, что ли?.. – предположил Аркадий.
– Если бы. Это сын Легушева. Знаешь такого?
Эту фамилию Аркадий безусловно слышал. Брежнев, при всей своей значимости, был далеко, и потому опасались его меньше. А Легушев являлся первым секретарем Донецкого обкома – местным царем и богом. Он мог решить сотни вопросов – а мог, разумеется, и не решать. Его росчерка пера опасались не то что начальники цехов, но и директора заводов.
– Сын его закончил профильный институт. Есть мнение, что ему следует набраться опыта, поработать по специальности. Молодым везде у нас дорога.
– А я, выходит, уже не молодой?..
– Аркаша, не нагнетай, прошу тебя! Отец его уйдет не сегодня-завтра в Москву на повышение, заберет сына. И я через год на пенсию уйду. Вот будет и тебе дорога. А пока поработаешь сменным мастером. Я тебе персоналку выхлопочу – ты ничего и по деньгам не потеряешь. Никто тебя не выгоняет на улицу. Советская власть еще не кончилась.
– Так что же мне? Написать перевод?.. – спросил Аркадий со слабой надеждой, что это все шутка, и сейчас, конечно, все выяснится, и его отправят опять работать, искать рубероид…
Где там…
– Ну а чего откладывать-то?.. – с облегчением ответил Владимир Никифорович. – Уже завбот тебя ждет…
–
Злоба бурлила как кипяток в чайнике с заваренной крышкой. Хотелось выматериться.
Была мысль подготовленное уже заявление скомкать и бросить в лицо завботу, а самому написать заявление об уходе по собственному желанию. В отпуске он не был два года. Можно было получить отпускные, поваляться летом с Машей на пляже, благо море под боком, и такой отдых обошелся бы весьма дешево.
А после, ближе к осени, можно было начать искать работу, устроиться сменным мастером на какой-то мелкий заводик и начать делать карьеру заново там. Но на новом месте пока устроишься, всех узнаешь, войдешь в круг – не один месяц пройдет. А сюда, на машиностроительный завод он пришел сразу после армии, начинал слесарем, оканчивая заочно институт, поднялся до старшего мастера, а теперь – был заместителем начальника цеха.