Однажды в Омске - стр. 52
– Кем и где работал ваш супруг?
– На железной дороге. Ремонтником в вагонном депо. Невзирая на то, что мы с Сергеем коренные омичи, около десяти лет наша семья жила под Самарой. У нас там был свой бизнес. Потом… В общем, предприятие пришлось закрыть. Мы вновь перебрались в Омск. Мои родители помогли с квартирой…
– Что за бизнес? Чем занимались?
– Небольшая мебельная фабрика. Стулья, табуретки, прихожие.
– Почему вернулись в Омск? Прогорели?
– Нет-нет, не в этом дело. А впрочем, примерно с две тысячи девятого года дела наши пошли на убыль. Потому и свернулись, чтоб не уйти в глубокий финансовый минус.
– Когда именно вернулись в Омск?
– Пять лет назад.
– Лариса, а вот то, что ваш муж не пришёл нынешней ночью домой… Не ночевать дома… Это было для Сергея обычным делом? Вы только ничего не подумайте, я просто пытаюсь понять, почему вы сразу не забили тревогу, не начали его поиски?
– Да, всякое бывало. Но тут-то, вроде бы в своём дворе… Все свои… Чего волноваться. Перед тем, как уснуть… Примерно в полночь, я слышала, как песни во дворе пели. До моих ушей долетел и голос Сергея. Пару раз просыпалась ночью. Конечно, видела, что мужа нет дома… Однако посчитала, что заночевал у кого-то из друзей-соседей или всё ещё сидит у костра. А уже утром меня разбудила Татьяна. Ну, та… Я вам о ней рассказывала… Старшая по дому. Она-то и сообщила мне, что тело…
Очевидно вновь вспомнив о смерти мужа и, возможно, впервые осознав невосполнимую потерю, Лариса дала волю чувствам. Она расплакалась, уткнувшись в носовой платок.
– И последний вопрос… – уж переступив порог квартиры, я остановился. – …В какой квартире живёт Татьяна?
– В тридцать шестой.
Вместе с Косованом мы прямиком отправились в квартиру под номером тридцать шесть.
Нас встретила весьма грустная и несколько помятая женщина. Она была в том самом возрасте, когда природа, невзирая на активное сопротивления самих женщин, уж начинала брать своё, когда привлекательная девушка окончательно и бесповоротно перевоплощается в русскую бабу. Казалось бы, ещё год назад её можно было принять за старшую сестру дочери, а уже сегодня она больше походит на тётку, сварливую бабку, любительницу посплетничать и помыть соседские кости. И если для мужчины, сорок пять – это возраст рассвета сил, то для большинства представительниц противоположного пола, это тот самый рубеж, когда женская неотразимость и привлекательность, увы, входит в свою завершающую фазу. Они, конечно же, всё ещё прихорашиваются, всё ещё остаются обаятельны, но та незримая черта, после которой возврата нет, уже пройдена.