Одна судьба на двоих - стр. 40
Боже, их слишком много! Представляю, каково девчонкам в самую горячую пору. Мы с такой оравой голодных баскетболистов и в четыре руки не справимся!
Парни наперебой делают нам комплименты, приглашают на свидание и просят номера телефонов, несмотря на наличие у Бренды обручального браслета и доброй сотне миль, разделяющих наши города.
– Какие-то проблемы, пацаны? – раздаётся знакомый голос, и за стойкой появляется Сэмпсон.
При виде полицейского студенты умеряют пыл и демонстрируют знание таких слов, как «пожалуйста» и «спасибо».
– Слышал, вам тут временные помощники нужны, – как бы между прочим говорит Сэм, – командуйте, что делать.
Бренда добровольному помощнику не удивлена и с радостью позволяет остаться по нашу сторону стойки.
– Сэм, принимаешь заказы, – распоряжается она, – Сэмми, становишься у кофемашины – у тебя отлично получается рисовать молоком узоры.
Я охотно занимаю место у солидного устройства с блестящими кнопками. Сэм надевает перчатки и ловко, точно жонглёр в цирке, управляется с подачей круассанов и маффинов. И с полчаса, а то и больше мы, точно не знающие усталости роботы, безостановочно занимаемся выдачей еды и напитков, отсчитыванию сдачи и пожеланиями удачной игры.
И всё это время моя реальность двоится. Я будто бы здесь, у кофемашины, и в то же время не здесь… Рисуя на кофейной пенке драконов, оленей и коршунов, краем глаза умудряюсь наблюдать за Сэмом. Органы чувств работают на полную мощность – я вдруг с удвоенной чёткостью различаю приевшиеся запахи кофе, ванили, корицы и перечной мяты, к которым примешиваются ароматы хвойного леса, составляющие основу туалетной воды Сэма. Постепенно различаю и другие – запах обжаренных кофейных зёрен и мускуса.
Разговоры, смех и прочий шум идут фоном, на втором месте по значимости – голоса Бренды и стоящих по другую сторону стойки посетителей. А на первом… Я прислушиваюсь к каждому звуку его голоса и, кажется, слышу, как бьётся сердце у него в груди. Эмоции подбрасывают меня, как на батуте. Один прыжок – и эйфория сменяется тревогой, второй – тревога уходит, уступая место счастью, третий прыжок – и счастье вытесняет острый приступ паники. Какое-то время я просто пытаюсь дышать по определённой системе, лишь бы выжить среди захлестнувших меня чувств – о том, чтобы выплыть, и речи не идёт, – но на деле получается плохо. Даже Сэм замечает.
– Всё в порядке? – спрашивает участливо.
– Отлично, – вру я.
Расстояние между нами не меньше вытянутой руки, но, стоит ему уменьшиться хотя бы на несколько дюймов, меня тут же словно кипятком ошпаривает и в дрожь бросает. А когда – чисто случайно – я легонько задеваю Сэма локтем, меня поражает мощнейший электрический разряд. Я едва стакан из рук не роняю. Цепенею и в течение минуты раз за разом это прикосновение проживаю. Не пойму, что при этом чувствую. Ощущения вообще с этим случайным прикосновением не связаны. Я словно перестаю воспринимать себя обыкновенным человеческим организмом по имени Саманта Хейл и превращаюсь в нечто большее, что способно вместить в себя солнечные системы, галактики и вселенные.