Одиссея. Перевод А.А. Сальникова - стр. 59

Так говорила она. О желанной же свадьбе ей было

Стыдно отцу помянуть. Он всё понял и сам, и сказал ей:

«Дочка, ни в мулах тебе и ни в чём нет отказа. Ступай же;

Я прикажу, что б рабы заложили большую повозку

[70] Быстроколёсную; и чтобы кузов в ней был для поклажи».

Так он сказал, и рабам дал приказ, и они исполняли:

Вышли немедля во двор, снарядили повозку под мулов;

Мулов в неё запрягли крепконогих, легко чтоб катили.

Из бельевой нанесла Навсикая нарядной одежды,

[75] В кузов сложила её на шлифованной гладко повозке.

Мать много всякой еды принесла ей в плетёной корзине,

Мех, что из шкуры козы, с благородным вином подала ей,

Сладостей разных дала. И царевна взошла на повозку.

Мать ей дала и сосуд золотой с благовонным елеем,

[80] После купания чтоб натереться и ей, и служанкам.

Вот Навсикая взяла гибкий бич и блестящие вожжи,

Мулов стегнула бичом и, зацокав, они побежали

Рысью проворной, везя и царевну к реке, и одежду.

Вслед за повозкой, спеша, и служанки пошли молодые.

[85] Скоро достигли они устья дивной реки многоводной.

Были устроены там водоемы: вода в них обильно

Светлым потоком текла и нечистое всё отмывала.

При́были к месту когда, распрягли утомившихся мулов,

И отпустили пастись у реки: на зеленых просторах

[90] Сочно-медвяной травой насыщаться. Потом уж с повозки

Сняли они всё бельё, побросали на дно водоёма,

Долго топтали его, соревнуясь в проворстве друг с другом.

Так грязь с белья удалив, его мыли, потом полоскали,

И ряд за рядом затем на камнях на сухих расстилали

[95] Там, где морская волна камни берега вымыла чисто.

Кончив работу, они искупались, натёрлись елеем,

Сели на мягкой траве у реки, веселясь, за обед свой.

Ну а бельё всё сушить предоставили яркому солнцу.

Вот, насладившись едой, со служанками вместе царевна

[100] В мяч захотела играть. Сняли все головные уборы;

И Навсикая пошла впереди белорукая с песней.

Ловлей в горах веселясь, стрелоносная так Артемида

Многовершинный Тайгет и крутой Ериманф обегает,

Радуясь вепрям лесным и пугливым, но быстрым оленям;

[105] Следом и нимфы полей, вечноюные дочери Зевса,

Всюду за нею спешат. Лета с радостью смотрит на это:

Дочь её выше их всех и прекрасней; легко между ними, –

Сколь ни прекрасны и те, – распознать в ней богиню Олимпа.

Так же своей красотой всех подруг затмевала царевна.

[110] Стали они, наконец, собираться домой: сытных мулов

Снова к ярму подвели; всю собрали сухую одежду.

Новая мысль тут пришла светлоокой богине Афине:

Как Одиссея поднять ото сна, чтоб царевну увидел,

И чтобы в город она проводила его, к феакийцам.

[115] Вот мяч упругий в броске послала Навсикая служанке,