Одиссея. Древнегреческий эпос в пересказе Сергея Носова - стр. 22
На восемнадцатый день увидел Одиссей скалистый берег.
Чуть-чуть не успел. Надо же было тому случиться, чтобы Посейдон в это время возвращался от эфиопов – скакал над морем на своей колеснице. Семь лет он не вспоминал об Одиссее, отлучённом от паруса. А тут, представьте, опять – этот дерзкий ахеец, ослепивший сына его, циклопа, как ни в чём не бывало переплывает море с ветром попутным. И почти доплыл до земли! Что ли, боги ему помогают? Догадался Посейдон: пока отлучался он в края эфиопов, боги затеяли заговор против него, чтобы помочь Одиссею. Великий гнев обуял Посейдона. Схватил он трезубец и стал им размахивать и мешать – путать ветры, возбуждать море до самого дна.
Что тут началось!..
Эвр, Нот, Зефир, Борей – все они, дующие с разных сторон, перемешались…
Горе мне, Одиссею, нелепа смерть моя. И вспомнил он героев, погибших под Троей, вот чему сейчас позавидовал Одиссей – их славной гибели в тяжёлом бою, их погребению с почётом. Отчего он остался тогда невредим – под грозным дождём стрел и копий? Для того только, чтобы бесславно погибнуть в морской пучине на радость прожорливым рыбам?
Мачту сломало. Не удержав руль, он оказался в воде. Отяжелевшая одежда, что подарила Калипсо, мешала плыть. Он сумел догнать плот, из последних сил вскарабкался на него.
Тут, помимо Посейдона, другие боги стали его примечать.
Первой явила себя Левкотея. Когда-то была она смертной (как Одиссей), но добровольную смерть её не приняло море, и стала она божеством. Так вот бывает: смерти хотела, а стала бессмертной. Теперь она тем помогает, кто терпит в море крушение.
Одиссей увидел морскую птицу у себя на плоту, на чайку похожую, что умеет нырять глубоко, – так это она была, Левкотея. Богиня-нырок.
Одиссей, скинь дорогие одежды, возьми моё покрывало, оно спасёт тебя, не даст тебе утонуть. Только оставь этот плот, сейчас он тебе не поможет. Эти брёвна могут тебя погубить. А покрывало – спасёт. Оно нетленное, вечное, неистребимое, достигнешь земли – верни, брось в море обратно и сразу же отвернись, больше нельзя смотреть, что дальше случится.
Страшно покидать Одиссею убежище – даже с волшебным покрывалом. Да тут такая волна низверглась на плот, что вмиг разбросала все брёвна, Одиссей за одно бревно всё ж сумел ухватиться, животом навалился, ногу занёс, как-то вскарабкался, сел верхом и поспешно избавился от одежды, что подарила Калипсо, – и, набросив покрывало на грудь, тут же кинулся с ним в морскую пучину.
Посейдон остался доволен. Посмотрев на барахтающегося Одиссея, сказал он: «Так и надо тебе. Получай!» И умчался прочь на своей колеснице.