Одинокий. Злой. Мой - стр. 6
— Если Альбеску выйдет на мой след, то его не остановят никакие чары…
— Ну, пусть заглядывает на огонек, — невесело усмехнулся Платон.
Что-то в его голосе заставило поверить этому мужчине. По крайней мере, у меня будет небольшая передышка. Низшая нечисть сюда не явится, а чтобы отследить Адрона, найти особняк и связать меня с ним — ещё придется заморочиться.
Кроме того, я попытаюсь выяснить, кто такой этот Платон и что умеет. Чем он может быть мне полезен.
— Ладно, я приму твое предложение. Где мне разместиться?
Платон нахмурился, как будто этот вопрос волновал его меньше всего.
— Выбери любую открытую комнату и спи там. Мне плевать.
Я кивнула.
Можно сказать, это лучший исход из возможных. Ещё утром у меня не было ни единого шанса на спасение. А теперь есть крыша над головой, чары, которые никого не пустят внутрь, а ещё этот мужчина. Не самый приятный собеседник, зато в душу не лезет и с расспросами не пристает.
В целом, меня устраивает.
Смотри-ка, Марьяна, у тебя появилось временное убежище.
2. Глава 2
Со стороны послышалось тихое жужжание. Я даже не сразу сообразила, что это, а вот Платон напрягся и, сделав несколько шагов в сторону барной стойки, взял с нее… мобильный?
— Вот… — фразу он закончил одними губами, и это явно было какое-то ругательство. Он сделал над собой видимое усилие и взял трубку. — Привет, брат.
Я не слышала, что там ответили, но, учитывая, что Платон отнес трубку в сторону и несколько секунд переждал, прежде чем снова поднести к уху, на том конце провода кто-то был явно недоволен.
— Не понимаю, о чем ты, — тон Платона был скучающим.
А вот я, наоборот, прислушалась со всем вниманием и даже специально подошла ближе. Брат? Еще один Адрон? Или у него другая фамилия? Быть может, он тот самый, что мне нужен?
— Что я делал? Ммм… — Платон изображал глубокую задумчивость. — Я проснулся, позавтракал матушкиной стряпней, принял ванну, прогулялся по саду, почитал Стендаля. Что я тут могу еще делать?
В его голосе было столько искреннего возмущения, что если бы я сама не была живым свидетельством того, что Платон провел утро совершенно не так, то ни за что бы не усомнилась.
Видимо, и на собеседника эта игра сработала, потому что, когда я медленно обошла стол по кругу и подалась ближе, чтобы расслышать, что же говорит тот, голос был обеспокоенным:
— Платон… Твоя душа была на волоске. Я едва удержал ее. Я звонил семь раз. Ты не брал трубку. Что я еще, по-твоему, должен был думать?
— Ну заглянул бы в будущее и узнал бы, ты же умеешь, — безразлично откликнулся Платон.
— Думаешь, я не пытался? Ты опять поставил блок против моей силы! — На этот раз человек на том конце (или, скорее, нечеловек) рявкнул так, что я бы услышала и с другой стороны комнаты.