Одинокий. Злой. Мой - стр. 26
— Это вышло случайно, — девушка опустила голову и поспешно принялась убирать следы своего «преступления».
«Леший! Пол кровью закапала…» — Всего пара капель, но лучше бы было убрать их. Мало ли какая нечисть сюда зайдет.
— Как можно случайно себя порезать? Зачем? Кира… — он ухватил ее за плечо и несильно тряхнул, желая получить хоть какой-то внятный ответ.
— Больше такого не повторится. — Горло сжало спазмом. Какая же она жалкая и ничтожная, что постоянно влипает в какие-то истории. Прав был дядя в отношении нее. А теперь это дойдет и до Виктора, и тот отдаст ее кому-нибудь типа того же Фета. — Вы ему скажете?
Вопрос отозвался горьким привкусом во рту. Ну конечно, скажет. Вряд ли кто-то захочет ради нее скрывать что-то от беса.
«Вот дерьмо!..»
— Сказать? — Виталик на мгновение задумался, а затем вдруг выдал: — Так ты ради этого режешь себя? Хочешь обратить на себя внимание таким дурным секретом?
— Что? Нет, — чертовка аж опешила от такого предположения. — Нет, конечно, нет…
— Тогда для чего?
От его мрачного взгляда стало еще хуже. Сердце билось как загнанный кролик, по упрямому выражению лица мужчины было ясно — отговорки его не устроят.
— Просто мне так становится легче. Я давно так делаю, еще когда дядя был жив. А теперь… — Она всхлипнула и тут же до боли закусила губу. Никто не любит слез. Надо быть сильной, но не получалось. Слова словно сами вылетели из ее рта, и прежде чем она осознала, что и кому говорит, выдала: — Я сама себе не принадлежу. Сначала моя жизнь была в руках у дяди, теперь — у Виктора. А это… Это то, что я могу сделать с собой сама.
Мужчина протянул к ней руку, осторожно погладив по волосам. Невесомая ласка. Обычно Кире не нравилось, когда ее касались, но этот жест на удивление не был неприятным.
На лице мужчины было написано непонимание пополам с жалостью. Он свел брови к переносице и закусил губу, словно сдерживался, чтобы не сказать чего-то.
Быть может, накричать хотел? Кира бы это поняла.
— Ты больше этого не будешь делать, поняла? — звенящим от напряжения голосом наконец выдал он.
— Да, как скажете, — тихо пробормотала чертовка.
— Серьезно. Увижу хоть малейший намек, заставлю раздеться и осмотрю на предмет шрамов, — сердито выдал Виталик.
От этой угрозы похолодело внутри. Нет, помощник Виктора был хорош собой, даже красив. Вежливый, обходительный. И, тем не менее, отчего-то стало жутко. Лучше бы он ее облапал… чем так.
— У меня не остается шрамов. Регенерация хорошая.
— Ну да, ты же чертовка, — вздохнул мужчина и покачал головой.
— Дядя всегда говорил, что я не чертовка, а черте-что.