Одинокий медведь желает, или партия для баса - стр. 55
Отскочив друг от друга (и путаясь в собственных ногах), мы немножко сумасшедше рассмеялись. И совершенно синхронно выдохнули:
– Домой.
– В кровать.
Кто из нас что сказал – было совершенно неважно. Взаимопонимание, оно такое понимание.
Через порог меня таки перенесли. Отчасти потому что ноги не держали. А не держали, потому что туфли я потеряла где-то перед калиткой. Белый офисный пиджак – чуть дальше, около качели. А остальное…
Остальное нашлось в спальне. Потом. Сильно потом. После взрыва парочки сверхновых (или это был торшер?), подавшей в отставку с опасной работы кровати и умерших от зависти мартовских, апрельских, майских и все прочих кошек. И котов. И вообще. Да, именно что вообще.
И все было прекрасно, чудесно, замечательно и так как доктор прописал, кроме…
– Кажется, я пропустила ужин, – задумчиво сказала я, ленясь поднять голову с широкой, чуть влажной от пота груди.
– Я тоже, – пророкотало под моим ухом. Низко, щекотно и как-то удивительно правильно было ощущать его голос вот так. Собственной кожей – как вибрацию, как движение мышц, как урчание гигантского сытого зверя.
То есть голодного. В каком-то смысле. Не в том, котором вы подумали! В этом я была совершенно, абсолютно сыта и довольна. И он тоже, на морде это было написано во-от такими буквами. Но вот в другом, обычном и банальном, мне страшно хотелось чего-то… чего-то такого… солененького, поджаристого снаружи и нежно-рассыпчатого внутри, с чесночком и легкой перчинкой, с хрустящими шкварками… желтенького такого, горяченького… и чтобы пахло на всю Головинку!
– Хочу жареной картошки, – озвучила я свою заветную мечту.
Живот Серого со мной тут же согласился. Урчанием. А сам он, Серый, лениво рассмеялся.
– Хоть персиков, – томным голосом искусителя, дающего мастер-класс, отозвался он.
– Я же просила апельсин, – не удержалась, фыркнула я.
– Ты прекрасна. – Меня нежно погладили по голове, зарываясь пальцами в волосы и слегка массируя затылок. – Рыжая бестия.
– Голодная рыжая бестия. – В подтверждение я прикусила, что под зубы подвернулось.
– М-м-м… – мечтательно протянул Серый и как-то так пошевелился, что мой организм всерьез задумался: а картошечки ли он желает? Или, может, чего-то поближе? Тоже соленького… горяченького...
– Очень голодная, – не желая поддаваться на провокации, я укусила сильнее и проурчала: – Вку-усный!
– Как картошечка? Жа-ареная…
Я засмеялась. Серый – тоже. И мы, не сговариваясь, пошли на дело. Правда, пришлось по дороге надеть хоть что-нибудь. Ну там боксеры на Серого, а его чистую футболку – на меня.