Одинокий медведь желает, или партия для баса - стр. 54

– У дураков и мысли сходятся, – пробормотала я.

– М?

– Как девятиклассница. Стыдитесь, уважаемый, до чего довели честную женщину!

Мне в ответ самодовольно хмыкнули, сжали обеими руками баранку (явно чтобы руки ненароком не ушли в вольное плавание по моим коленкам) и торжественно пообещали:

– Мы все сделаем правильно.

– Это как? – прыснула я. – В темноте, на кровати, в миссионерской позе?

– Ка-ри-на!

– А?

Не то чтобы я имела что-то против кровати и миссионерской позы. Любой, черт бы ее, позы. Хоть на заднем сиденье под сосной.

– Я перенесу тебя через порог на руках, – заявил Серый совершенно серьезно. – И это будет не в спешке, не на виду, не… в машине… Хотя это все потом тоже. Но… Потом. Не сегодня.

– Ты… – выдохнула я, сжимая бедра и медленно-медленно выдыхая. – Сволочь ты.

– Ага, – согласился он. – Где уже эта ваша чертова Головинка?!

11. Глава одиннадцатая

Мой ангел пьян, летает криво,

Орет пророчества и мат.

А я смотрю на это диво

И понимаю: счастлив, гад.

(С) Восхитительно же, только не нашла автора.

И не понятно, чей ангел: Карины или Сергея

Карина

Мы героически продержались до Головинки, и мне стоило бы дать за это медаль. Когда под тобой рычит мотор, в окна задувает пахнущий морем и соснами воздух, и совсем близко – чертовски красивый, сильный мужчина кусает губу и еле сдерживается, чтобы не наброситься… м-м-м…

Короче, мы продержались. Даже сумели не наброситься друг на друга прямо в машине перед воротами. Даже – выйти из нее, поставить на сигнализацию. Но стоило сделать шаг по ровной дороге – всего один из оставшихся до калитки десяти! – и все.

Рухнуло все.

Просто он так пахнет… и эти мощные плечи, облитые лунным светом, блестящие желанием глаза… Прикосновение его пальцев – горячее, обжигающее, электрическое…

Молния. Это была чертова молния. И мы рухнули – навстречу друг другу, в безумный, жадный и сладкий поцелуй, и…

– Твою гармонию, Кари-ина… что ты со мной делаешь? – простонали мне в губы, вдавливая, втискивая в себя, дыша рвано и загнанно.

– Сам ты… – буркнула я и поцеловала его снова. Ведь это просто поцелуй, да? Пока еще ничего непристойного?

Через пару секунд я уже не была так в этом уверена. Загребущие руки невесть как оказались у меня под блузкой, губы – на шее, а моя нога… хм… я совершенно не виновата в том, что она обвилась вокруг чьей-то еще ноги. Она сама, честное слово! И вообще, в состоянии аффекта.

В этом же состоянии аффекта меня прижали к калитке, продолжая целовать, и если бы не совершенно внезапно раздавшийся где-то сверху грохот и отчаянный мяв…

Короче, спасибо той кошке, что сверзилась с крыши или откуда там еще она валилась.