Одинокий медведь желает, или партия для баса - стр. 50
– О, – обнимает меня покрепче Серый. – Всего-то. Спасибо, дед, будь здоров.
– Спасибо, – шепчу я, прикидывая, во сколько мне обойдутся хлопоты знойного мужчины.
Купюра из рук Серого деликатно перекочевывает деду в карман.
– Слушай, – рокочет он, – у меня предложение.
– Какое?
– Давай этот сумасшедший день уже закончится.
– А… как же…
– Твоя девочка завтра утром будет ждать под окнами. А сейчас мы просто поедем домой.
И меня накрывает теплой волной. Я привстаю на цыпочки и целую его, держа обеими ладонями шершавый подбородок.
– Я с ума сойду! – выдыхает Серый, сжимая меня до хруста ребер.
И целует в ответ. И отчего-то смеется. Мне хочется спросить – почему такое безобразие, но коснуться губами этого смеха, этого счастья, зачерпнуть из его эмоций света – намного важнее. И я просто не могу оторваться… пока не заканчивается воздух.
– Карина-а-а…
Серый тяжело дышит, его взгляд плывет, а его ладони по-собственнически поддерживают меня чуть ниже спины. Чтобы не упала. Потому что я же на ногах уже не стою, а она все вертится. Или качается. Не важно, пусть просто он меня держит, ладно?..
– Ага, – киваю я и снова тянусь к его губам, у него совершенно потрясающие губы, и целуется он как бог, и…
– Если мы не прервемся, я… честно слово, решу, что… – он глотает слова, и это безумно трогательно и безумно горячо. – Черт. Где здесь пещера? Или место, где нет людей…
Теперь моя очередь смеяться. Над ним. Над собой. Я бы тоже не отказалась сейчас от пещеры. Или осквернить министерский стол Марата – чтобы утром пришел и нашел.
– Это летний Сочи, милый, – я тихо хихикаю своим дурацким мстительным мыслям. – Тут полно людей.
– Чер-р-рт. – Серый прижмуривается и трясет головой. Не отпуская меня, а то вдруг в самом деле упаду. И думает вслух: – У меня в номере Иван… а у него стена. Обваленная. Мной… Черт, это долгая история. Так. Идем. Нужна машина. Или я за себя не ручаюсь.
Меня тянут куда-то. Я слушаюсь, совершенно завороженная этим безумием. Вокруг – ночной Сочи, что-то сверкает, хохочет, орет пьяные песни. Пахнет магнолиями, персиками, шашлыками, пылью и морем. Пахнет Серым – терпко, резко, меня ведет от его запаха, от его тепла рядом.
Он ведет меня, и мы целуемся на ходу, я трусь щекой о его плечо, и он шепчет какие-то милые глупости, мне кажется, вот-вот стихи читать начнет…
Нет. Целоваться интереснее, чем стихи. Безумный вечер, я устала как собака, ноги гудят и каждый шаг дается с трудом, но почему-то я улыбаюсь, как дура.
Ну, я тут не одна такая дура, что не может не радовать.
Мы ловим такси где-то неподалеку, где именно, я не понимаю. Из всех ориентиров на местности остался один Серый, как ось чертова мироздания, как… не знаю я. Ничего не знаю, кроме того, что если этой ночью не получу его себе, то убью всех, кто смел мешать.