Одинокая волчица. Том второй. Императрица - стр. 36
– Обычно так и бывает, – пожала я плечами. – Мужчинам верить нельзя.
Один-один, шпильку я вернула. Если все бабы – дуры, то все мужики, ясное дело, подлецы. Как ты со мной, так и я с тобой. Равноправия пока еще никто не отменял.
– Будем надеяться, что присутствующих это не касается, – заглотнул приманку Андрей. – Разве я давал тебе повод…
– Не давал, не давал, – поспешила я погасить назревавшую дуэль. – Так что там с парнем? Не отвлекайся.
– В общем, стали опрашивать соседей девицы, – продолжил Андрей. – Глухо. Никто ничего не видел. И тут наткнулись на бабку, которая днюет и ночует на лавке у подъезда. А это бабка вдруг вспоминает, что в тот вечер во дворе приключилась драка и за кем-то даже приезжала «Скорая». Дальше, сама понимаешь, дело техники. Звонок ребятам в местное отделение, выход на врача «Скорой». Тот рассказывает, что парень без документов, пострадавший в драке, умер по дороге в больницу. Его подержали месяц, а потом кремировали. Одежду, правда, сохранили. Сегодня родители одежду опознали… Вот такая история. Нравится?
– Не очень, – честно отозвалась я, – но с заимствованиями из западной жизни тоже не получится. Слушай, даже меня уже тошнит от этого боевика. Как говорится, «мне бы ваши заботы, господин учитель». Главная проблема – поделить по честному миллион баксов. Нравится?
Андрей глянул на меня с острым интересом:
– И что же в этом противного? Параллели?
– Да ну тебя к богу в рай! – отмахнулась я. – Параллели, но не с нашей милицией, а с условиями работы. Вам бы их возможности, от преступников в России мокрого места бы не осталось.
– Не преувеличивай, – усмехнулся Андрей. – В Америке при всей демократии преступность тоже на убыль не идет.
– Это за счет эмигрантов из России, – отпарировала я, и мы оба расхохотались.
– Ты же умираешь от любопытства, – отсмеявшись, сказал Андрей, – почему я решил податься в ментовку. Правда?
– Правда, – не стала я спорить. – Пока еще не умираю, но интересно – жуть.
– Там есть реальный шанс получить квартиру.
– Квартиру? – слегка опешила я. – Разве ты… разве вы с женой не будете разменивать вашу? Ты же говорил, что вложил в нее ровно половину…
– Я мужчина, малыш, – неожиданно жестко сказал Андрей, – и ничего разменивать и делить не буду. Ни квартиру, ни пресловутое «совместно нажитое имущество». Разведусь и все. Алименты, слава Богу, платить не надо, сыночку уже двадцать.
О сыне Андрей говорил еще реже, чем о жене, и всегда – с явной неохотой. Я знала только, что юноша учится на платном отделении юридического факультета МГУ, что за учебу его платят поровну оба родителя, и что отпрыск особыми способностями, равно как и прилежанием, не блещет и никаких особых надежд не подает. К тому же отца не слишком уважает, поскольку мать зарабатывает раз в пять, если не в десять, больше, будучи заместителем управляющего одной из крупнейших риэлтерских фирм Москвы, а следовательно – России.