Одиночка - стр. 14
– Вот, значит, как... Хорошо. Но тогда и ты не обижайся на меня.
Не говоря больше ни слова, я ушёл к себе, прикрыв дверь, и через минуту услышал, как хлопнул дверью своей комнаты сын. Я много лет закрывал глаза на то, что из него выросло, позволял ему делать, что хочется, и каждый месяц подкладывал деньги на карту, даже не задумываясь о том, что разрушаю собственного сына, так что в одном он был прав: я виноват в том, что Марк такой. Ещё некоторое время была слышна его возню вперемешку с приглушёнными ругательствами, а после стихли и они, когда Марк, наконец, уснул, даже не подозревая, что ждёт его днём.
Потому что утром я первым заблокировал все его карты.
На свежую голову всё всегда воспринимается по-другому, не так, как ночью, поэтому я сперва заглянул к нему, чтобы убедиться, что всё делаю правильно – хотя бы на этот раз. Он спал на неразобранной кровати, даже не раздевшись, уткнувшись лицом в подушку; я приоткрыл окно, чтобы запах перегара выветрился, и присел на краешек кровати, пытаясь разглядеть в чертах лица хоть что-то, что напомнило бы мне прежнего Марка. Он ведь в детстве был довольно тихим и послушным ребёнком, всегда вежливо ко всем обращался, на всё спрашивал разрешение и никогда никому не перечил. Все, кто знал нашу семью, всегда удивлялись его некоторой взрослости в поведении, «пророчили», что он непременно станет ответственным человеком в будущем и многих высот добьётся собственными силами. Помню, как не мог на него нарадоваться, гордился, приводил всем в пример, когда друзья жаловались на своих неугомонных детей. А что теперь? Теперь их неугомонные дети стали гордостью своих родителей, а я, похоже, проиграл эту жизнь по всем фронтам.
Я выпил свой утренний кофе, прихватил рабочий портфель и уже на выходе из квартиры набрал номер банка; сотрудница вежливо согласилась помочь, и уже через две минуты все дееспособные карты сына были заблокированы. С губ невольно сорвался тяжёлый вздох: с таким решением Марк не смириться – значит, в ближайшем будущем стоит ожидать его звонка с новыми обвинениями, что мне на него наплевать. Возможно, он даже пригрозится уйти из дома, и, возможно, мне впервые придётся проявить по отношению к нему отцовскую строгость. Но чтобы он оставался под присмотром, я забрал его связку ключей и вытащил из комода комплект запасных, после чего запер квартиру на ключ, отрезая ему все пути отступления. Вряд ли это был самый верный способ перевоспитания, но других идей просто не было, да и надо же с чего-то начинать...
День сегодня, мягко говоря, выдался безрадостным, но дело было вовсе не в том, что Марк действительно позвонил и несколько минут возмущённо орал в трубку. Если честно, я даже половины его слов не запомнил, потому что в голове намертво застряли сухие слова, отпечатанные на куске красивого картона, которым оказалось приглашение на свадьбу – как будто их прикрепили на жвачку. Картон оказался приглашением на свадьбу Оли и Егора, и я проглотил вздох, стиснув зубы. Нельзя быть таким эгоистом, чёрт возьми. Оля его любит и только с ним чувствует себя счастливой, хотя этот идиот не заслужил, но кто я такой, чтобы вмешиваться в чью-то жизнь?