Одиночество в сети. Возвращение к началу - стр. 52
Он не помнил, сколько часов они пролежали под ивой. Обычно после секса они лежали в обнимку, а он прижимал ее руку к своим губам, слушал ее нежный шепот и, так и не успевая ничего сказать в ответ, засыпал. На этот раз все было по-другому.
Она положила голову ему на плечо, а он прикрыл ее пиджаком. Говорили. Она рассказывала ему об ивах в гамбургском парке, куда каждую субботу отец брал ее на прогулку. Она не помнила, высокими или низкими были они, те ивы, раскидистыми или стройными, но она помнила, что у тамошних белок, которые прибегали к ним, когда они сидели на скамейке, глаза были как у плюшевой игрушки, которую она получила на день рождения от бабушки Сесилии. Иногда, когда она очень скучала, доставала из коробки игрушку, обнимала и вспоминала большие теплые руки отца и тех белок. Она попросила Якуба снова рассказать ей о звездах на небе. Показывала пальцем и спрашивала: «А эта почему такая светлая? А эта почему мигает? А вон та, почему она такая маленькая? А почему?…». Она любила его рассказы о Вселенной, о черных дырах, которые вовсе никакие не черные, о сверхновых, которые как исчезающие фотографии на Снэпчат, о галактиках, которые сталкиваются друг с другом или поглощают одна другую. Она хотела, чтобы он еще раз объяснил ей, откуда известно, что Вселенная расширяется, и почему это означает, что каждый вечер люди смотрят на звезды, которые становятся все дальше и дальше от них. Для Нади звездное небо было, как однажды она ему призналась, «хэппенингом, необычным художественным событием, которое все люди в мире могут смотреть каждую ночь, причем бесплатно». Она утверждала, что если бы верила в Бога, то поздравила бы Его с талантливой постановкой. Астрономия, космология или астрофизика ее мало интересовали. Она больше верила поэту: ведь если каждую ночь зажигаются звезды, значит, это кому-нибудь нужно.
Укрытие под ивой они покинули, когда уже рассветало. В парке появились первые велосипедисты, радостные пенсионеры с палками для скандинавской ходьбы и утренние бегуны. Якуб с удивлением констатировал, что в обществе избыток мазохистов, желающих делать себе больно и готовых вставать на рассвете. Надя вытащила из рюкзака книгу и легла на траву, положив голову ему на бедра. Она начала вслух читать о Грузии.
Это была ее идея, поехать туда. С палаткой, рюкзаком, котелком, без какого-либо конкретного плана, обойти стороной все, что в туристически модной в последнее время Грузии считается достойным обозрения. С одним лишь исключением – они хотели поехать в Гори, туда, где родился Сталин, чтобы понять, кем сегодня для свободолюбивых грузин – особенно для молодых, в общем их ровесников – является этот варвар. И кроме того, они собирались дегустировать местное вино, пировать с грузинами, послушать бесконечно длинные и поэтичные тосты, танцевать до рассвета и без зазрения совести толстеть от чурчхелы, о вкусе которой ходят легенды.