Одержимость - стр. 47
Андрон не хотел, чтобы его сын вот так же ждал, когда отец снизойдет до общения. Сначала он разберется со своими взрослыми обязанностями, а уж потом будет думать о ребенке. Маша права. Сейчас он сам – большой ребенок. Ему это нравится.
– Твоя любовь, Машуня, создает вокруг меня непроницаемый кокон, в который никому не забраться. Как только ты станешь любить меня меньше, оболочка станет слабой и не сможет сопротивляться вторжению зла.
– И тогда мы расстанемся?
– И тогда мы точно не сможем иметь детей. Потому что вряд ли будем нужны друг другу. Ты ведь не веришь в эти сказки, что рождение детей помогает вернуть любовь?
– Не верю, – солгала Маша.
Она как раз надеялась, что ребенок изменит их отношения. Андрон слишком много работает. Частенько Маша просыпается, когда его уже нет, а засыпает, когда он еще не вернулся. Будь у них малыш, Андрон спешил бы домой. К ней уже не спешит, а к нему – наверняка спешил бы. Наивно? Пусть, ей так легче.
– Андрюш, ты так легко говоришь на эту тему.
– О том, что мы можем расстаться?
– Да, – глухо выдохнула Маша, почувствовав, как стучит сердце, как холодеют руки и тело становится ватным, неуправляемым.
С ней всегда так, когда ее охватывает паника. Ей нельзя без Андрона. Она умрет без него. Обратной дороги в ту жизнь, из которой он вырвал ее, нет. Неужели он этого не понимает? И дело не в роскоши, не в колоссальных возможностях, а в том, что она не сможет без Некрасова. Он стал частью ее самой. Уйдет он – отомрет частица ее.
– Маша? – Андрон заметил признаки напряженности на ее лице.
Сердце закололо, что-то заныло под ложечкой. Появилась неприятная сухость во рту. Зачем она обманывает себя? Роскошь тоже стала частью ее самой. Другое дело, что без нее она проживет, а без Андрона – нет.
– Ты как маленькая. Сердцу не прикажешь. Вдруг ты полюбишь другого.
– Я??
– Ну, пошутил я, пошутил.
– Ты так ловко сменил тему. – Маша заглянула ему в глаза. – Я люблю тебя, Андрюша. Наверное, я слишком часто говорю об этом, что ты стал сомневаться.
– Я не сомневаюсь.
– Как сухо, казенно. Я ведь о любви говорю! – Она забарабанила кулаками по его груди.
– Перестань! Больно же! – Андрон крепко обнял ее. – Да перестань ты дергаться!
– Нам нужно что-то делать, иначе… Мы разбежимся и все забудем!
– Ничего себе заявление! Что же нам делать? – Некрасов был изумлен. Он никогда не видел ее такой.
– Я солгала. Я действительно думаю, что… Нам нужен ребенок.
– Ах, да, я забыл. Сегодня же займемся этим вплотную.
– Все шутишь? – Маша отстранилась. Очередная попытка поговорить по душам провалилась. С Андроном невозможно договориться, если он чего-то не хочет. Вот и ребенка не хочет. Что тут поделаешь? – Бог с тобой. Ты не меняешься.