Одержимость бандита - стр. 5

Я чувствую, как по венам разливается свинец. Стекает вниз, забивает ноги. Сдвинуться не получается.

Словно загипнотизированная. Словно Раевский одним взглядом умудряется забраться внутрь, сжать струны души и дёрнуть на себя.

В голове звенят шестерёнки. Мозг загорается, забивая всё дымом. Именно от дыма в глазах начинает щипать!

Картинка размывается, рябит. Но я чётко вижу, как Мот шагает в мою сторону. Преодолевает расстояние.

Его не было столько месяцев… А теперь нас разделяет сотня метров. И мужчина не планирует тормозить.

Я отшатываюсь на шаг. Бокалы звенят, покачиваюсь. На автомате вскидываю руку, придерживаю.

Мне кажется, что я сейчас как эта стеклянная башня. Шатаюсь и очень-очень легко разобьюсь.

Мот притормаживает. Рассматривает меня. Нагло, с вызовом. Проходится взглядом по каждой клеточке.

А у меня ощущение, что я стала грязной. Просто от того, что он одарил меня своим вниманием.

Я поднимаю подбородок. Это стоит мне нечеловеческих усилий. Всю энергию высасывает простой взгляд в ответ.

Мне хочется бросить всё и сбежать. Просто рвануть подальше, наплевав на всё. Спрятаться в квартире. В другой стране. Перелёт на Марс организовать.

Но я держу себя в руках. Сглатываю, делая первый шаг в сторону шатра. Расправляю плечи.

Не я должна бежать, а Мот. Ему должно быть стыдно. Он должен подыхать от мук совести.

Вот только таким как Раевский, не известно, что такое совесть.

А я… Я его не боюсь. Даже не смотря, что по бандитским понятиям – я действительно виновата. Ох как виновата.

Но мне всё равно. Мне плевать! Страха у меня тоже нет. Это Раевскому нужно боятся, что я всё-таки на киллера накоплю.

И плевать, что сейчас деньги уходят совсем на другое. Я справлюсь!

За спиной раздаются тяжёлые шаги. Волоски на теле встают дыбом, сигнализируя об опасности. По телу проходят электрически импульсы. Нервы поджаривают.

Я чувствую, как что-то во мне ломается. В одно мгновение перемалывает всю собранность. Оставляет только дрожь.

Взгляд в панике мечется между гостями. Мне нужно пробиться дальше, где будут свидетели. Тогда Мот не сможет ничего сделать.

Пульс грохочет в ушах. Меня начинает потряхивать, а желудок скручивает. Подташнивает от мысли, что Раевский будет рядом.

Всё окончательно плывёт. Я не могу сделать вдох. Кислород застревает в горле, раздирает мышцы.

– О, тебе передали!

Я едва не на ходу всучиваю поднос несчастному официанту. Тот едва перехватывает бокалы, а я лечу дальше.

– Снежана! – хриплю, перехватывая подругу. – Вас там… Попросили…

Мысли вязкие и тяжёлые, не могу придумать ни одного оправдания. А ведь раньше я врала получше.